— Что у нас на радаре? — спросил капитан.
— Планета, — ответил Дайсуке, — Ули утверждает, что она нигде у него не значиться и вообще он тут первый раз.
— А что он вообще знает?
— Что на ней есть фрагмент ключа…
— Ну, раз есть, — радостно вздохнул капитан, — тогда приземляемся.
Дайсуке направил корабль вниз. «Немезида» вошла в облачный слой над планетой, а под облаками оказался причудливый мир сине-белого цвета. Корабль аккуратно проследовала мимо ледяных скал с зеркальными, серебристо-матовыми, хрустальными башнями, выступами, порталами, стрельчатыми сводами, ротондами, галереями и колоннами. Казалось, малейший шум или просто громкий звук обрушит эти хрустальные былинки колонн, которые подпирали циклопические своды снежного Тадж-Махала. Сила тяжести на этой планете была меньшая, чем на большинстве планет земного типа. И это порождало настолько выразительные формы зодчества, что готика и рококо бледнели при виде этого совершенства. Иногда мглистый слой разрывался и свет, попадавший на лед, дробился и искрился, подобно брызгам воды. Лед вокруг «Немезиды» вспыхнул радужными брызгами. Он тек и светился, в нем строились и преображались цепи изумительных построек. Из каждой трещины и грани, с каждого скола взрывались яркие радуги — поляризующие щиты защищали глаза экипажа.
— Так, — капитан посмотрел на Дайсуке, — найди такое место, где мы ничего не сшибем.
— Слушаюсь, — Дайсуке осторожно вел корабль между ледяных башенок и сверкающих колонн. Наконец, показалась ровная равнина. Предварительные замеры показали, что перед ними цельная и большая глыба льда. Вот на неё они и сели. Оделись потеплее. Вылезли. Осмотрелись. Кусок льда был покрыт сугробами. Они волнистыми холмами уходили к горизонту.
— Ой, как здорово! — воскликнула Гарланда, — что это такое?
Она зачерпнула полную пригоршню снега и подкинула его к небу.
— Это снег, — объяснил Лапочка Мак. Он нырнул в сугроб, потом выполз весь в снегу и улыбающийся.
— Он сухой и такой мягкий…
— И то, правда, — Дайсуке присел на корточки и стал пересыпать снег. Потом поднял глаза и… на него уставился один глаз. Круглый и голубой. В нем плескалось любопытство, потом рядом открылся еще один.
— А-А-А-А-А-А-А! — Дайсуке резво отпрыгнул от сугроба, споткнулся и запрокинулся на спину.
— Что случилось, Дайсуке? — к нему бежали Лапочка Мак, Гарланда и Логан. Из нижнего люка выглядывали встревоженные физиономии остальных членов экипажа.
— У сугроба есть ГЛАЗА!!!
— Не ври, — Логан подбежал первым, поднял Дайсуке, встряхнул, глянул на сугроб и замер.
Сугроб внимательно разглядывал Логана десятью парами глаз. Глаза были белыми, платиновыми, сверкающими и голубыми.
— Ты был прав, Дайсуке! У сугроба действительно есть глаза…
— А ты осмотрись, — деревянным голосом посоветовал Дайсуке.
Логан кинул взгляд на ближайшие сугробы и убедился, что в каждом сугробе не меньше десяти пар глаз.
— Что это такое? — Логан стал сдвигать народ в кружок за свою спину. Сугробы встали. Это оказались высокие существа с длинными конечностями и большими глазами. Они были одеты во что-то наподобие балахонов ку-клукс-клана, правда, оставалось непонятным — то ли это была одежда, то ли — эти балахоны являлись частью самих существ.
Существа быстро окружили ребят. Стояли и смотрели, потом вышел один маленький, подошел, взял Логана за руку. Ладошка существа была четырехпалая и холодная.
— Похоже, они хотят, чтобы мы пошли за ними? — предположила Гарланда. Её догадка оказалась верна.
Существа подвели ребят к большой ледяной скале, в которой был изящный стрельчатый вход. Пройдя в него, они очутились в мглистом коридоре с зеркальными стенами. Тусклый свет падал откуда-то сверху. В зеркальных стенах, причудливо изгибаясь, отражались, проходившие мимо, люди. Коридор привел в большое помещение. Скорее всего, это был зал — блестящий лед на полу, разложенный в виде снежинки, сверкающий лед на стенах, задрапированный белым покрывалом снега. Высокий стрельчатый потолок, подпираемый тонкими прозрачными колоннами. В середине зала стоял трон, высеченный из синего льда. Ребята подошли поближе, ибо существа отпустили их, как только вошли в зал, и дальше они двигались самостоятельно. В зале было абсолютно тихо и относительно тепло. На троне сидела девушка. Казалась, что она спала.