В туче раздался высокий пронзительный голос:
— Ты, который унизил моих сестер и забравший у нас силу, будешь уничтожен мной! Хоть и приказано мне не убивать тебя, но я пойду на нарушение этого приказа, ибо я — Таммати Блэкмур и цвет мой синий!— И голос стал настолько пронзительным, что раздирал уши, но Дайсуке слышал слова, — «И когда Он снял третью печать, я слышал третье животное, говорящее: иди и смотри, Я взглянул, и вот, конь вороный, и на нем всадник, имеющий меру в руке своей!» — И уже на ультразвуке: — ИМЯ ЕМУ — ГОЛОД!
Из тучи выскочил конь вороной, и был он глыбой мрака, и грива его была тучей, и сидела на нем фигура с весами. Но Мик не сдвинулся с места. Дайсуке видел его со спины и мог поклясться, что его приятель вообще не заметил появления всадника. Странное спокойствие жертвы заметил и всадник. Конь повис в воздухе, нервно перебирая копытами.
— Ты боишься! — хриплый шепот всколыхнул тишину темного зала, — ты трепещешь передо мной? Ну ладно, я мог бы измерить твою никчёмную жизнь, но я натравлю на тебя моих хороших знакомых, которые приносят голод в страны!
Всадник пробормотал какие-то слова, исчезнувшие в тишине, но Джиген понял/почувствовал их внутри, и звучали они так:
— «Из дыма вышла саранча на землю, и дана была ей власть, какую имеют земные скорпионы. И только мучить тех, кто не имеет печати на челах своих!»
И из тучи вылетело множество страшных существ, и имели они вид подобный коням, приготовленных на войну, и на головах её были как бы венцы золотые и морды были как лица человеческие. И имели эти насекомые волос как у женщин и зубы как у львов. И броня железная и шум как от множества коней. И хвосты как у скорпионов с жалами на концах.… И они все скопом налетели на Мика и облепили его. И почувствовал Дайсуке боль в сердце невероятную, и понял, что еще немного и разорвется сердце его. Но сжался в комочек на ледяном черном полу и, приложив обе руки к своему сердцу, постарался успокоиться.
А Мик стоял, облепленный шумящими насекомыми. Но потом он опустился на колени. И Дайсуке вдруг переместился и увидел Мика сбоку. У его друга выросли крылья большие. Восьмиметровые, но были они черные. И не просто черные, а ослепительно черные. И попадала с него саранча. Мертвые насекомые исчезли в черной тени. Мик сидел на полу, склонив голову. Крылья раскрылись на всю длину и закрылись за спиной. Мик стал подыматься. Он делал это неторопливо. Каждое его движение было пронизано невиданной мощью, силой и властью. Поднялся, отряхнулся и повернул незрячую голову в сторону всадника. Мик был весь черный. Полностью. Темнота расползалась из-под него, из-за него, над ним. Но крылья были поддернуты слабой серебристой дымкой. В них мерцали слабые серебряные пятнышки. Мик открыл глаза. Очень медленно. Но их серо-голубой цвет исчез. Из глазниц лилось абсолютно белое пламя — равнодушное и циничное. Черный незнакомец взглянул на тучу этими мертвящими глазами, и она съёжилась. Дайсуке чувствовал боль и силу. И преодолевая слабости, встал и двинулся к приятелю. Он не сомневался, что Мик внутри этого незнакомца и ему нужна поддержка друга. От Мика по полу пошел ледяной холод. Он сковывал пол этого зала и стремительно отвоевывал место.
Дайсуке не добежал до Мика, ибо черный незнакомец взглянул на него и, что-то острое и холодное ударило Джигена в грудь и отшвырнуло прочь. Отлетев и прокатившись несколько метров, Дайсуке неподвижно застыл, уткнувшись лицом в холодный пол. Полежал. Очнулся. Приподнялся на руках. Нестерпимо болела грудь. Дайсуке встал и ощупал себя. Рубашка на груди была порвана, но особой раны там не было, только ссадины. Дайсуке взглянул на друга. Черные крылья были подняты. Дайсуке рванул вперед. Он мчался навстречу цепенящему холоду, струившемуся от его приятеля. Надеялся, что в этот раз все получится. Но нет. В этот раз удар был более болезненным, и летел Дайсуке дальше. До самой стены. Ударился, обрушился и затих.
Пришел в себя. Вздохнул. Закашлялся. Сплюнул. Во рту остался привкус крови. Дайсуке поднялся на ноги. В голове шумело. Но… что это? Кончики крыльев стали белыми. Нет, не белыми — серебристыми. Серебряными. Они сверкали в темноте. И чернота стала отступать. По крыльям побежали белые трещины. Они расширялись. Серебряный свет заливал помещение. Дайсуке понесся к приятелю. В этот раз он достиг цели. Приземлился на колени рядом с Миком, который тоже, кстати, опустился на пол. Цепенящий холод отступал, темнота тоже. Мик начал светиться, как лампочка накаливания. Дайсуке с перепугу вообразил, что Мик сейчас просто превратится в свет и исчезнет, и поэтому крепко обхватил своего друга за плечи.