— Думаешь, это все будет работать? — озабоченно спросил Люпен.
— Полагаю, что да, — заявил Мак, — все это будет продолжаться довольно долго, пока ускоритель фонит. А потом это все сойдет на нет. Постепенно, конечно.
— Ну, тогда…. Приступаем к работе.
На исполнение плана Мака было угроблена целая неделя и еще две недели на переделки некоторых частей этого плана. Работа была адской, но она того стоила. И спустя три недели, МакГайвер и Люпен стояли около бетонного сооружения, скрывающего под своими сводами деяние рук человеческих.
— Ну, что ж… — тяжело вздохнул Люпен, — работу можно считать завершенной.
— Конечно, — ответил Мак, — главное, мы защитили тени от проникающей радиации, хотя, им-то уже пофигу.
— А что случилось с автором записок?
— Полагаю, что почувствовав смерть, он кинулся в ускоритель. Был ли он при этом счастлив, трудно сказать…
— Да, страшная смерть. Я бы не рискнул бы такое проделать.
Парни вышли из города-призрака через хижину и отправились на «Немезиду».
— Вы, ребята, молодцы! — похвалил их Логан, — действительно, умные ребятки. Насчет Лапочки Мака я не сомневался, а вот насчет тебя, Люпен, сомнения были. А теперь я вижу, что ты не только стрелять умеешь.
Парни зарделись от удовольствия. Когда все взошли на борт, «Немезида» взлетела в сереющее небо. Напоследок Черный Холм преподнес им сюрприз. Из его верхушки, устремляясь к звездам, пошел столб серебристого света. Он пронзил пространство недалеко от корабля, и все увидели, что это был не свет. Это были души города-призрака. Теперь они могли уйти на покой, поскольку источник их беспокойства был надежно заперт.
— Насколько надежен тот саркофаг, которым вы покрыли эту радиацию? — спросил Дайсуке Люпена, когда Куетпулл скрылся в звездных пучинах.
— Лет на пятьдесят — шестьдесят хватит, — ответил тот, — ресурс, вырабатываемый излучателем, велик, но наступит день, когда он перестанет гореть, и тогда наш саркофаг начнет разрушаться. Если б Мик здесь был, он конечно бы отправил этот город куда-нибудь далеко и понадежнее, но его нет.… Пришлось самим выкручиваться.
Третья планета от Айхаллы имела серый и унылый вид. Зачем они туда приземлились, экипаж «Немезиды» толком не понял. Какое-то неведомое чувство вынудило их приземлиться на эту унылую планету.
Всю планету занимала гигантская пустыня. Кое-где торчали свидетельства инопланетной культуры, выражавшиеся в кривых башнях, полуразрушенных стенах и полузасыпанных городишках. Вот в такой полуразрушенный городишко они и приземлились. В нем нашлись представители инопланетной культуры. Ящерообразные твари выползли из всех щелей поприветствовать гостей. Они оказались очень приветливым народом, а местный глава и вовсе был мудрым. Пятиметровая ящерица без чешуи и седой бородой.
— Добро пожаловать на Мирагессерт, звездные странники! — поприветствовала их эта мудрая ящерица, — решили вспомнить детство или попытать счастья?
— О чем вы говорите? — спросил Логан.
— Наша пустыня отличается свирепым нравом. Она может запросто свести с ума или убить вас.
— Да мы туда не собираемся вовсе, — возмущенно сказала Гарланда, — что нам там делать? Мы просто отдохнем в вашем городке и утром улетим.
— Хорошо, — мудрая ящерица заковыляла прочь.
Испытывать себя на прочность решились немногие — Логан, Дайсуке, Шидори и Майкл. А остальные остались на корабле. Решительную четверку разместили в местном подобии гостиницы. Их плотно накормили и, спустя час, на городок упала ночь. Черная и непроницаемая.
Дайсуке спал крепко, и ему ничего не снилось. Утром, встав с кровати, Дайсуке обнаружил, что номер, который он занимал, разрушен. За ночь в номер намело песка. Дайсуке удивился этому обстоятельству, оделся и спустился вниз. Все вокруг выглядело заброшенным и одичавшим. В доме никого не было, как и не было самого дома. И не было «Немезиды». Дайсуке запаниковал, но вовремя вспомнив о Мике, взял себя в руки. Убедившись, что в гостинице никого нет, он отправился в путь по занесенным улицам.
Ходил он долго, но город был разрушен, и никого не попадалось. Лишь ветер свистел в мертвых домах, и шуршал песок, осыпаясь с дюн. Чувство времени у Дайсуке притупилось окончательно. Нарезая круги по засыпанному городу, он уже не понимал, сколько времени он провел на ногах — час? Два? День? Неделю? Месяц? Год? А может несколько лет?
На одном из кругов он запнулся обо что-то и упал лицом в песок. Ему уже ничего не хотелось делать. Но его внимание привлек писк, раздававшийся из-под развалин одного из домов. Дайсуке поднялся, отряхнулся и побрел на звук.