— Я чувствую странные звуки, — нахмурилась Гарланда.
— Богатый дом, — заметила Шидори.
— Но темный, — поддержал её Сагара.
— Надеюсь, мы тут не надолго, — почесал в затылке Лапочка Мак.
— Я вот тоже на это надеюсь, — поежился Майкл.
А Гоемон ничего не сказал. И тут к ним спустился дворецкий.
— Герцог пожелал встретиться с вами за ужином. А теперь я провожу вас в ваши комнаты, где вы сможете отдохнуть, и освежится до ужина.
Каждому достались чистые и уютные комнаты, но со змеиной тематикой в украшениях. Змеи были повсюду — ножки, ручки кресел и комодов, столбы на кроватях, поддерживающие балдахины, краны умывальников, душ, ванны. Несмотря на такое обилие змей, народ вымылся, полежал и к назначенному сроку был готов.
Ближе к семи часам, за ними зашел дворецкий и отвел их в гостиную. Народ рассредоточился по диванчикам. Спустя еще пять минут.
— Герцог Аспид де Серпент с супругой! — объявил дворецкий.
В гостиную вполз очень древний старик, по-крайней мере так всем показалось. Худой, вроде как бескостный, длинный череп и длинное лицо. Желтоватая кожа. Рот — полоса, прорезанная бритвой, безгубый и очень тонкий. Глаза желтые, немигающие, наполовину прикрытые тяжелыми веками. Волосы белые, длинные, заплетённые в косу. Одет в темно-зеленый костюм, который в свете свечей отливал синим. Его супруга имела широкое плоское лицо, обрамленное жидкими черными волосами, узкий рот и немного выпученными немигающие глаза желтого цвета. На ней было серое платье с зеленым отливом.
— Как мы рады вас видеть! — просипел старик. Его голос шуршал, как сухой камыш под сильным ветром.
— Мы так давно не видели новых лиц, — прошипела его супруга. Именно прошипела, потому что назвать это, как-то иначе, было неправильным.
— Мистер Тропидофис де Серпент — Снейк с супругой и дочерью!
Мистер де Серпент — Снейк был вылитым портретом своего папаши, только потолще, а его жена — маленькой, худенькой и отличалась огромным ртом, который никак не закрывался, демонстрируя миру мелкие острые зубки. Дочурка пошла в папу. У всей компании были жидкие серые волосы разной длины.
— Миссис Эфа де Серпент — Снейк с супругом и детьми!
Миссис де Серпент — Снейк напоминала свою мать, но более молодую версию. Её муж был толстым плотным с розоватым лицом, тонким ртом и черными глазами навыкате. Дети — девочка и мальчик — маленькие, уменьшенные копии своих родителей. У этого семейства волосы были черные, густые и плотные.
— Граф Плектурус Змия — Серпент с супругой и детьми!
Граф имел несомненное сходство с Аспидом. Очевидно, они были связаны семейными узами. Супруга графа напоминала жабу или хорошо откормленную змеюку. Серое одеяние подчёркивало её сходство с земноводными. Помимо толщины, низкорослости, зеленоватых волос, имелся в наличии губастый рот невиданной величины, который не закрывался не на минуту. Один ребенок, парень лет восемнадцати, был копией Плектуруса, второй — на вид ему можно было дать шестнадцать — являлся копией супруги графа.
— Виконт Гиерофис де Снейк!
Этот представлял молодую копию супруги Аспида. Дворецкий исчез за дверями столовой, предоставив господам общаться с гостями.
— Так вы говорите, что прибыли сюда на космическом корабле?! — удивленно восклицала супруга Тропидофиса. Её саму звали Болиерия, но она милостиво разрешила называть её просто — Боли.
— Удивительно, что вы нас нашли! — тараторила она, — это не иначе происки дедули Аспида. Он так любит новеньких.
— Боли, ты забываешься, — к ним подошла супруга Плектуруса, — меня зовут Калабария. Дед действительно любит гостей, но он старый человек и ему позволительны чудачества.
— А что это за место? — спросил Логан.
— Как? Вы не знаете? — изумилась Калабария, — это замок Ядро Кометы!
— Необычное название! — в разговор вступил МакГайвер, — а в честь чего?
— Дом построен на комете, — флегматично объяснил подошедший Гиерофис, — зовите меня просто Ги. Прадед нашего деда разбился на этой комете, потомки нашли и терраформировали комету в жилой модуль. Возвели родовой замок, привезенный с Земли. Установили двигатели. И теперь мы летаем по Вселенной.
— Круто! — восхитился МакГайвер.
— Прошу за стол, господа!
Все поспешили в столовую. Шумно рассаживались, разговаривали. Наконец все заняли свои места, и повара внесли блюда.
Стол отличался пышностью, но имел налет чего-то гадостного. Чего стоило неизвестное блюдо, которое только Гарланда и попробовала, напоминающее прокисшие внутренности с подливом то ли из протухшей крови, то ли из желудочного сока. Как бы блюда не выглядели, ужин шел своим чередом. Наконец приблизились к десерту.