— Лежи и не рыпайся. Переночую у тебя, присмотрю за тобой. Правильно, Гарланда?
— Молодец. Я сообщу Гоемону, что его ждет завтра.
Гарланда ушла. Дайсуке забился под одеяла и сердито засопел.
— Нечего сопеть, — проворчал Люпен, — для тебя же стараемся. Если ты погибнешь, Мик нам головы поотрывает.
— Если Мик вернется… — пробурчал Дайсуке.
— Ты чего? Громче всех верил в возращение Мика, а сейчас в сомнениях?
— Ты уж прости меня, Люпен, но, наверное, я просто устал. Когда мы втроем занимались бизнесом, я знал, что у нас нет тылов. Нам некуда возвращаться и нас никто не ждет, кроме Зенигаты. А теперь у меня… есть тыл. Это этот корабль, и эта команда, и Мик, который готов защитить нас, чтобы ему это не стоило. И вот теперь та же история. Корабль и команда никуда не делась, но, понимаешь, я… люблю всех и тебя, но я так скучаю по Мику!
— Я тоже скучаю, — утешил его Люпен, — и ты прав. Мик обеспечивает нам тылы. Только он это делает мимоходом и не обращает на это внимание… Я тебя понимаю, но ты же сам говорил, что не надо давить на Мика.
— Знаю, но я бы многим пожертвовал, чтобы вернуть Мика обратно. Как бы я не хорохорился, мне без него плохо.
— Вот поэтому ты и пытаешься заменить Мика, защищая нас, — Люпен погладил Дайсуке по голове, взъерошил ему волосы, — я знаю, но я реально оцениваю свои возможности и силу, чтобы понять, что я — никудышный защитник.
— Ты же не пробовал, — удивился Дайсуке и вылез из-под одеяла, — как ты можешь знать?
— Лежи, — Люпен вновь уложил Дайсуке и закрыл одеялом, — мы с тобой долго не продержимся на такой должности. Нас либо убьют, либо — у нас будет нервный срыв. Поэтому ложись и спи. Спокойной ночи, Дайсуке!
Дайсуке проснулся поздно. Открыв глаза, он обнаружил в комнате Гоемона, сидящего рядом с накрытым столом. На столе лежал батон, масло, джем и стоял чайник.
— Проснулся? — спросил Гоемон.
— Ага. А где все?
— В библиотеке. Ищут. Твой револьвер под подушкой. Обоймы у меня. Есть хочешь?
— Немного.
Гоемон налил в кружку чай, намазал бутерброд и предложил его Дайсуке. Тот стал жадно есть.
— Ты совсем голодный, — заметил Гоемон, — повар не повинен во вчерашнем инциденте с мясом. Дворецкий оставил блюдо на минуту в столовой, чтобы запастись столовыми приборами. Наверняка, этим кто-то воспользовался.
— Как ты думаешь — кто?
— Трудно сказать, потому что неизвестно, что хотел отравитель добиться.… Если он хотел убить нас всех, то, возможно, он решил, что мы подобрались к нему слишком близко. Если он хотел убить кого-нибудь конкретного, то отравление общей пищи — глупо.
— Ты говоришь «он», а может — это женщина?
— Возможно, и женщина. Дворецкий не будет сдавать своих хозяев.
— И я еще теперь… играю роль бесполезной колоды, — Дайсуке нахмурился и стал готовить себе новый бутерброд.
— По мне, ты вполне здоров, но Гарланде, конечно, виднее.
— Черт, я хочу действия!!!
— Придется потерпеть, — флегматично заметил Гоемон, — мы все хотим добраться до финала этой истории без потерь.
— Ладно, — Дайсуке, слопав три бутерброда и запив двумя чашками чая, пришел в благодушное настроение.
— Ну и как тебе медитируется, Гоемон?
— Превосходно, — сказал Гоемон и погрузился в медитацию.
Дайсуке посидел, побродил по комнате, ушел в пристроенную ванную комнату и принялся намываться. И зубы почистил, и побрился, и ванну принял. Вообще все водные процедуры сделал и вернулся в комнату. Гоемон сидел тихо и все еще погружался в нирвану. Дайсуке сел на подоконник, благо большой и широкий, и уставился в окно.
Просидел там до вечера. Оголодал. В шесть вечера пришел Логан. Он принес еды. Но он пришел поговорить, поэтому Гоемона из нирваны вытащили и отправили к ребятам.
— Ешь, давай, — Логан пододвинул Дайсуке поднос с пирожками, — ну, как ты тут?
— Скучно.
— Зато живой. Ничего, завтра еще посидишь в комнате, а потом выпустим.
— Ты так и Мика. Сперва — посиди, потом — выпущу.
— Ну, уж прости. Там я на такое не рассчитывал. У тебя хоть уважительная причина есть — клиническая смерть. Это тебе не хухры-мухры. Но, кажется, мы поняли, кто это был.
— Гиерофис?
— Его слуга. Хотя он, наверняка, работал по указке своего хозяина.
— Вот как, — Дайсуке дожевал последний пирожок и взглянул на Логана, — у меня просьба есть…
— И какая? — Логан посмотрел на Дайсуке, ничего примечательного не увидел и уставился на потолок.
— Если… до того, как Мик вернется, меня еще раз ранят или попытаются убить, то не заморачивайтесь с моим излечением… просто прикончите…