Через пол часика капитан вернулся, забрал Логана, Гарланду и отправился за медвяной росой прямо к производителю.
Светило начало выбираться из-за горизонта. Небо на юге посветлело. На листьях началось движение воды, она собиралась в капли по краям, на изнанке листьев. Нужен был толчок, чтобы эти капли сорвались и полетели вниз. И такой толчок произвел довольно потрепанный корабль, зависший над листом. Он не стал приземляться, но высадил человека. Тот спрыгнул из нижнего люка, помахал рукой улетающему транспорту и, оглядевшись, зашагал к стоящим кораблям. Человек был весь закутан во множество тряпок, которые настолько были потрёпаны, что представляли собой однообразную серую массу.
Капли только этого и ждали. Они сорвались с листов и упали вниз, разбившись при ударе на более мелкие капли. Те, в свою очередь, взлетели вверх и вновь упали, разлетевшись на еще более мелкие… и реакция пошла. Воздух был насыщен водой. Вокруг незнакомца, шагавшего сквозь брызги, весело переливались множество сияющих водяных бриллиантов. Но человек в лохмотьях всегда был на шаг впереди капли. Он дошел до бокового люка «Немезиды» и оглянулся напоследок. Светило озарило край горизонта, и в каждой капле заиграла радуга, на пару минут весь лист превратился в радужный фестиваль. Человек в лохмотьях посмотрел на это и вошел вовнутрь.
Игнорируя все каюты и мостик, человек прошел коридор и зашел в ванную. Примерно через полтора часа он проследовал обратно, но вместо лохмотьев на нем было полотенце. Он зашел в одну из кают. И установилась тишина.
Из стены вылез R.A.B. Он затер грязь, замыл следы и покатил в ванную. Там его ждала R.A.B.A. Она решила не стирать лохмотья, лежавшие в корзине, а просто уничтожить их. Берцы, которые стояли рядом, она взяла на чистку.
Капитан с остальными вернулся поздно и привез с собой пять тонн медвяной росы. Как только загрузились — взлетели. Ужин в этот раз делал Люпен. Французские и итальянские изыски, красное вино, интимная обстановка, создаваемая ароматическими свечами. Все сидели и ели. И вдруг из темноты раздался спокойный, чуть насмешливый голос:
— Как насчет чашечки чая для усталого бродяги?
Люпен положил ложку и уставился в темноту. Остальные последовали его примеру.
— Дух ты или человек? Выйди на свет! — с дрожью в голосе сказал Люпен.
— Хм, — кто-то в темноте насмешливо хмыкнул, а потом сказал, — я на многое не рассчитывал при встрече, но до такого даже не додумался, — и вышел из темноты, — ну что, ребята, здравствуйте! Я вернулся.
— Мик?!
— Мик???
— Ми-и-и-ик!!!
Все побросали вилки, ложки, повскакали с мест и бросились обниматься.
— Ладно вам, — Мик постарался остаться в живых при объятьях своих друзей, — еще пообнимаемся.
— Ты, верно, голоден? — вопрос Логана вернул остальных с небес на землю.
— Да, — ответил Мик, — больше суток во рту маковой росинки не было.
Все засуетились. Усадили Мика. Тут-то и выяснилось, почему он смог прийти в камбуз незамеченным. На Мике была черная майка и черные джинсы. Люпен поставил перед Миком полную тарелку всякой вкуснятины и налил вино в рюмку.
— Кушай на здоровье!
— Спасибо! — и Мик принялся за еду. Остальные тоже вернулись к своим тарелкам. Мик видел Гарланду в числе жующих, но не стал спрашивать.
После ужина в камбуз завалился капитан. Увидел Мика. Изобразил на своей физиономии бурную радость, но поприветствовал довольно сухо.
— Логан, ты сегодня за штурвалом, а Мик завтра начнет выполнять свои непосредственные обязанности.
— О`кей! — ответил Логан, — приступаю к пилотированию.
Через час Мик лежал на кровати в своей каюте и смотрел на потолок. В дверь тихонько поскреблись.
— Кто там? — лениво спросил Мик.
— Это я, — прошелестело из-за двери.
— Проходи.
В каюту проскользнул Дайсуке. Он прошел по каюте и сел у Мика в ногах. Уставился.
— Ты же пришел не на меня смотреть?
— Есть немного, — согласился Дайсуке, — но и поболтать. Все-таки тебя четыре месяца не было.
— Давай рассказывай, что у вас случилось, пока меня не было.
— А ты рассказывать свои приключения будешь?
— Пока нет, — Мик хмыкнул, — прости, но пока я вам НИЧЕГО не расскажу.
— Жалко. А, наверное, интересно было послушать.
— Колись, Дайсуке.
— Меня несколько раз ранили, — похвастался Дайсуке.
— Да быть этого не может! — ухмыльнулся Мик.
— Правда — правда, — Дайсуке стал стаскивать майку, — там, где мы фей спасали, мне грудь порвали.