— Айви над этим работает, — сказала я.
Один час и двадцать одна минута.
— Это всё, о чём они вас попросили? – спросила я у Прии, стараясь сосредоточиться на тёте Вивви, а не на тикающих часах. – Организовать мою встречу с Даниэлой?
— Нет, — коротко ответила Прия. – Я должна убедиться в том, чтобы вас с Даниэлой доставили к ним, — она сделала паузу. – И, конечно, я должна сдаться им вместе с вами.
Я запнулась.
— Чего они от вас хотят?
— Прежде чем я приехала сюда, я нажила много врагов.
Она приехала сюда ради Вивви, оставила свою прошлую жизнь – в чём бы она ни заключалась – позади ради Вивви. Мне не нужно было спрашивать, сдастся ли она ради неё террористам.
— Что они с вами сделают? – спросила я у Прии, облокачиваясь на дверь своей комнаты. Моё сердце стучало в груди, когда я вспомнила о том, как Доктор Кларк убила телохранителя Анны, а миссис Перкинс бесцеремонно всадила пулю в голову директора Рэлей.
На другом конце провода Прия ответила на мой вопрос молчанием.
Я соскользнула вниз по двери, опускаясь на пол и прижимая колени к груди.
— Что они сделают со мной?
Я старалась не задаваться этим вопросом. Старалась не думать об облегчении, которое испытывала Айви, зная, что я была дома и в безопасности. О том, как Адам просил, чтобы со мной больше никогда не случалось ничего плохого.
— Если они получат то, чего хотят? – не спеша ответила Прия. – Они ничего с тобой не сделают. Они тебя отпустят.
А если они получат только часть того, чего они хотели? Если они догадаются, что программа, которую Айви собиралась им отдать, была подделкой? Если создатель королей не сможет организовать перевод двадцати миллионов долларов? Если секретарь штата не захочет договариваться об освобождении агентов «Senza Nome» за границей?
— Ты не обязана это делать, Тэсс.
Я чувствовала, что для Прии произнести эти слова было сложнее, чем я могла себе представить.
— Они попросили вас привезти меня, — сказала я.
Если Прия не сделает то, о чём её попросили, Вивви придётся заплатить. Я не могла позволить, чтобы это случилось, какой бы холодок не бежал по моей коже от одной мысли о том, чтобы вернуться туда.
— Женщины вроде этой Клариссы Перкинс, — мягко произнесла Прия, — они прекрасно знают, на что нужно надавить, чтобы сделать очень больно.
Вивви была слабым местом Прии – и моим.
— Значит, Айви не знает…
— Если бы она знала, она бы не выпускала меня из поля зрения, — сказала я. Я была слабым местом Айви. Всегда была. – Меня бы отправили в отключку и посадили на самолёт в Арубу, прежде чем я успела оказаться в пяти милях от школы.
Когда Айви позволила своим родителям растить меня, она думала, что должна солгать. Она считала это правильным поступком.
Теперь я гадала о том, было ли ей больно лгать. Ведь мне было больно позволять ей верить, что я была в безопасности и что я останусь здесь. Если я пойду в Хардвик и не вернусь, она будет знать, что это был мой выбор.
Она будет знать, что я лгала ей и решила уйти.
Мне так жаль, Айви. Я не хочу уходить. Не хочу бросать тебя.
Впервые мне захотелось быть дочерью, которую она хотела. Которую она заслуживала.
Стук в дверь вырвал меня из моих размышлений.
— Секунду, — ответила я.
Судя по всему, Прия услышала стук и мои слова. Она закончила разговор.
— Я буду на связи.
Звонок оборвался. За пару секунд я стерла со своего лица остатки нашего разговора, а затем открыла дверь и увидела стоящего за ней Боди. На его беззаботном лице застыло серьезное выражение.
— Появились новости, — произнесла я.
Боди фыркнул, как он делал каждый раз, когда мои предположения оказывались правдивы.
— Да, котёнок, появились новости.
Я подумала о том, что пыталась сделать Айви. О том, что мне было от неё нужно.
— Хорошие или плохие?
— Смотря у кого спросить, — сказал мне Боди. – Мне только что позвонила Айви. Ей звонила Джорджия Нолан.
Первая Леди. Мой мозг попытался собрать из этого осколка информации единое целое. Боди опередил меня.
— Президент Нолан только что очнулся.
ГЛАВА 58
Три минуты. Через три минуты кто-то умрёт.
То, что президент Нолан очнулся, было хорошей новостью. Но ещё это было и плохой новостью, потому что у президента Нолана не было дочери, которая училась в Хардвике. У него не было личных причин вести переговоры с «Senza Nome», особенно учитывая то, что они требовали освободить террористку, мишенью которой стал его сын. Террористку, по его мнению, носившую под сердцем его внучку.