Моё горло сжалось.
— Я не могу.
Теперь Адам увидел то, что Айви увидела мгновенно: Прия не собиралась забирать меня против моей воли. Он увидел, что я с самого начала знала, чем всё кончится.
— Прости, — сказала я Адаму. – Если бы был другой выход… — я отрывисто дышала. – Я бы хотела, чтобы он был, Адам, но я не могу просто отойти в сторону и смотреть, как умирают люди. Скажи Айви…
— Тэсс…
Я перебила его возражение.
— Скажи Айви, что я прощаю её. За то, что она бросила меня в Монтане. За то, что она мне врала. За всё. Скажи, что мне жаль. Что я должна была это сделать. Ладно? Скажи ей…
Я люблю её.
Он слышал это в моём голосе. Все они. Я уставилась на Айви, ничком лежавшую на земле. Её лицо выглядело умиротворённым.
— Скажи ей, — произнесла я, — что я – дочь своей матери.
Я кивнула Прие, и она шагнула вперед. Её пистолет всё ещё был направлен на Адама. Я развернулась, чтобы уйти, и услышала, как Адам шагнул вперед.
— Ты не станешь в меня стрелять, — сказал он Прие.
Через секунду я услышала, как его тело упало на землю.
Я обернулась. Я не слышала выстрела, — лихорадочно сказала себе я. Прия не стреляла в него. Над Адамом стояла Даниэла. Её руки всё ещё сковывали наручники.
— Он был прав, — сказала она Прие. – Ты бы в него не выстрелила.
Как она…
Прия перевела свой пистолет на Даниэлу, и я вспомнила, как тётя Вивви сказала, что Даниэла Николае могла справиться со мной, даже будучи беременной.
— Он будет в порядке, — сказала Даниэла, переступая тело Адама. – Мы сделаем это, или нет?
В этот момент я попыталась не думать о том, что Прия не до конца знала о том, что произойдёт.
Голубка. Мадрид.
Я не могла позволить себе думать об этом. Не могла думать о плане – моём плане.
Прия опустила пистолет, не сводя глаз с Даниэлы.
— Пойдёмте.
ГЛАВА 61
— Я не позволю несовершеннолетней девушке снова рисковать своей жизнью, — теперь нас должна была пропустить в школу женщина-агент, встретившая меня, когда меня отпустили.
Мы доехали до Хардвика за двадцать три минуты. Ещё двенадцать ушло на то, чтобы организовать эту встречу. Чувствуя, как меня душат подсчёты, я опустила на стол свой телефон.
— У вас нет выбора.
По пути сюда я получила ещё одно сообщение. Ещё одно видео. Агент ФБР включила его. Я уже видела видео, но заставила себя посмотреть его снова. На этот раз девушка. Выпускница. Я не помнила её имени, но знала, что она подала документы в Принстон.
Теперь она уже не пойдёт в колледж.
— Дайте им то, чего они хотят, — сказала я агенту, — и мы сможем это закончить.
Она отвела взгляд – от меня и от телефона.
— Министерство внутренней безопасности это одобрило, — сказал ей один из её коллег. В данном случае «этим» называли передачу террористам Даниэлы Николае, а не меня. – Ходят слухи, что приказ поступил сверху.
Скоро этот приказ потеряет силу. Скоро террористы снова кого-то убьют.
Как только президент вернется на свой пост, как только он узнает, что сделал вице-президент… У нас было мало времени, и мы продолжали его тратить.
— Это мой выбор, — сказала я участникам переговоров. – Это хотя бы выиграет для нас время. И они мне не навредят. Не сразу.
Мы не можем стоять здесь и обсуждать это. Нам нужно действовать.
— Нам дозвонилась опекунша девочки, — кто-то протянул женщине из ФБР телефон. Стоило им упомянуть Айви, я пришла в движение. На этот раз ФБР не обыскало меня в поисках оружия.
И это было ошибкой.
Прия отказалась давать мне пистолет, но она не оставила меня беззащитной. По пути сюда мы успели обсудить то, как всё пройдёт. Прежде чем мы вышли из машины, она дала мне нож.
— Положите телефон, — сказала я. Агентам понадобилось короткое мгновение, чтобы осознать, что я держала нож. За этот миг я успела направить его на собственное горло.
— Положите телефон, — повторила я.
— Тэсс, — люди, профессионально ведущие переговоры, умели звучать разумно.
Я прижала кончик ножа к собственной шее и почувствовала острую боль. По моей ключице засочилась кровь.
Они опустили телефон.
— У вас есть выбор, — сказала я, делая шаг назад. – Либо вы впустите нас с Прией и Даниэлой, рискуя тем, что внутри со мной что-нибудь случится, либо, клянусь всем святым, со мной кое-что случится здесь и сейчас.
Возможно, им удастся отобрать у меня нож, но я успею причинить себе немало вреда.
— Я блефую? – спросила я у женщины-агента.
Она взглянула на мою позу и выражение моего лица.
— Нет.