Если бы президент не упал и не ударился головой, он не был бы в коме. Его не отправили бы в больницу для срочной операции.
Знаете, как вырастает чья-то популярность, когда он героически выживает после пули террориста?
— Тэсс? – голос Ашера вернул меня к настоящему.
Я вернулась к их разговору, продолжая снова и снова думать о том, что, если бы не травма головы, президент Нолан был бы в порядке.
ГЛАВА 69
Два дня спустя меня пригласили на обед в Белый Дом. Я не сказала Айви ни слова о моих подозрениях. Президент был её другом. Я не могла просить её расследовать вероятность того, что он подстроил покушение на собственную жизнь, пока я не была в этом уверенна.
Уверенна в том, что расследование было нужно.
Что это того стоило.
Так что я приняла приглашение Джорджии Нолан, и отправилась в Белый Дом, понятия не имея, что я собиралась там найти.
Доказательство того, что я не сошла с ума. Или лучше – доказательство того, что я ошибалась. У меня было сорок восемь часов, чтобы обдумать слова Доктора Кларк о том, что правительство Нолана было коррумпировано.
Она убедила Генри в том, что президент был четвертым игроком в убийстве судьи Маркетта. Что именно он собрал этих людей. И ушёл безнаказанным.
Два дня я гадала о том, могло ли это оказаться правдой.
Врач президента, — прошептала в моих воспоминаниях Доктор Кларк, когда я села за стол напротив Джорджии Нолан, — и агент его личной охраны. Не похоже на совпадение. Не думаю, что ты считаешь это совпадением.
Если президент Нолан мог подстроить покушение на собственную жизнь ради рейтингов, был ли он способен на убийство? Мог ли он быть замешанным в смерти судьи Маркетта?
Обед подавали в семейной столовой. Это место отличалось от публичного образа Белого Дома, но я не на секунду не забывала о том, где я.
Президент Нолан выписался из больницы и вернулся к работе. Айви решала проблемы одного известного филантропа, которого застали за не очень-то филантропскими занятиями.
Только я и Первая Леди.
Насколько хорошо вы знаете своего мужа? – подумала я, пока Джорджия раскладывала нам еду. – Если я расскажу вам о своих подозрениях, вы будете шокированы? Вы сразу же расскажете ему об этом?
Джорджия наколола на вилку кусочек свежего фрукта и посмотрела на меня через стол.
— Как ты, Тэсс? – спросила она. – На самом деле?
Я обдумала вопрос.
— Я переживу.
— Я в этом не сомневаюсь, — ответила Первая Леди. – Айви – одна из самых сильных женщин, которых я встречала, а ты, милая, явно дочь своей матери.
Так и есть.
Поэтому я была там. Поэтому я буду наблюдать, выжидать и искать связи и намёки, которых бы не заметили другие.
— Я так рада, что у нас получилось встретиться, — сказала Джорджия. – Должна признаться, я не просто так пригласила тебя сюда сегодня.
Я рассказала Первой Леди – и президенту – о том, что сказали террористы. О том, что они не организовывали покушения на президента. Вы пригласили меня сюда, чтобы узнать, что мне известно? Что я подозреваю?
Джорджия внимательно посмотрела на меня.
— Насколько я понимаю, твой дед рассказал тебе о некоторых… назовём это фактами?
Моё сердцебиение выровнялось.
— Факты, — повторила я. – Об Уолкере.
Вот, в чём было дело. Поэтому она пригласила меня сюда.
— Мой Уолкер, — сказала мне Джорджия, — очень похож на тебя и на своего отца.
Если бы кто-то услышал наш разговор, они подумали бы, что она говорила о президенте. Но я знала правду.
— Я знаю, что моему сыну тяжело, — продолжила Первая Леди. – Ему разбили сердце. Но он не хочет об этом говорить. Ни со мной. Ни со своим отцом.
На этот раз она имела в виду президента. Он растил Уолкера. Во всех важных смыслах, он был его отцом.
— Если всплывут некоторые факты, — произнесла Джорджия, — это навредит им обоим. Моему мужу и моему сыну.
— Я умею хранить секреты, — сказала я Джорджии.
Она слабо улыбнулась.
— Думаю, так и есть.
Не так давно моя жизнь находилась в руках Даниэлы Николае. Я доверилась террористке, потому что отцом её ребёнка был Уолкер Нолан. Потому что семья была важна. Нас связывала кровь.
Сидя напротив Джорджии Нолан, я думала о том, что нас связывало. У неё был роман с моим дедом – результат отношений давностью в несколько десятилетий. Джорджия относилась к Айви, как к дочери. Я была Кендриком и была Кейсом, а значит, в каком-то искажённом смысле, это делало нас семьёй.
— Что бы вы сказали, — чувствуя, как в моей груди грохочет сердце, я спросила у Первой Леди, — если бы я сказала, что, возможно, ваш муж подстроил покушение на свою жизнь?