Всё, что у тебя есть — глупая вера, будто, выбирая между тропой через сухой ельник и мостом над молочной рекой, ты выбираешь между счастьем и несчастьем. Всё, что у тебя есть на самом деле, это точка; это момент; это ощущение ветра на лице, пряный запах иголок, влажный речной дух и шанс хотя бы попробовать сделать правильно.
Где она, эта граница между виной, ответственностью и случайностью?
Это был не мой выбор. Это не я придумала, что артефакт может убивать зверей, не я вложила страшные слова в руку отчаявшейся Трис, не я заставила Конрада ползти по полу, выламывая ногти. Я — лишь одно из звеньев этой цепи; я лишь кусочек этой истории. Я и не могла, наверное, решить тогда по-другому, потому что мой хребет обвила собой отравленная лоза моей дороги.
Но не значит ведь это, что я совсем ничего не могу?
И когда Арден заговорил вновь, — о том, что меня никто не может заставить, — я только покачала головой.
— Ласки могли бы…
— Арден. Я и есть ласка, ты не забыл?
У него были больные глаза, и в них плескался дремучий, ядовитый страх.
По правде говоря, мне не предлагали ничего особенно опасного; я была так, деталью сложного плана, запасным предохранителем в отлаженной системе.
Огиц кишел полицейскими, и, хотя Охота считается не гражданским делом, а мистерией, Летлима распорядилась проводить в несколько этапов досмотры ещё на подходе к храму. Весь следующий день резиденция стояла на ушах, и внизу гремело, — это артефакторы расконсервировали в бункере охранные системы, заточенные под разрушение маскировочных чар самого разного профиля.
В самом храме, в тени гобеленов, должны были дежурить лисы, и Арден на правах обладателя феноменального нюха записался в этот отряд.
Наконец, есть ровно одно место, которого Вердал никак не мог избежать — это чаша Принцессы Полуночи. В ней — вода из священного источника; она, по преданиям, была когда-то кровью нашей прародительницы, хранительницы Леса, но то было ещё до начала времён. Глоток этой воды позволяет человеку вознестись на призрачную дорогу сияющих огней, и там попробовать поймать за хвост свою судьбу.
Моя задача была — улыбаться. Стоять там, на возвышении, под открытым зимним ветрам окном в небо, и позволять желающим пить из моей чаши; если же один из них окажется Вердалом, активировать заготовленные обездвиживающие чары.
Ничего сложного, не так ли?
— Ты прекрасна, как Принцесса Полуночи, — прошептал Арден мне на ухо.
Это было вечером, и я стояла перед длинным узким зеркалом у входной двери, с сомнением наматывая на палец прядь волос.
— Скажи честно. Я на неё похожа?
— Иногда мне кажется, что старые сказки писали с тебя, — с готовностью подтвердил Арден.
— Да нет же! На Ару. Я похожа на Ару?
Арден посмотрел на меня с удивлением. Я так и стояла перед зеркалом, прикусив губу, и глядела на него снизу вверх.
— Конечно, — аккуратно сказал он, запуская пальцы в волосы и легко пробегаясь пальцами по шее. — Конечно, вы похожи. Волосы, скулы, эта твоя линия подбородка, и в глазах что-то. Вы же сёстры, с чего бы не быть?..
— Ара была прекрасна, как Принцесса Полуночи, — тихо сказала я. — И я так мечтала вырасти на неё похожей.
Я давно старше, чем Ара. Она осталась там, одиннадцать лет назад, навсегда слишком юной, и прекрасной тоже навсегда.
Арден поцеловал меня в уголок губ, и я потянулась ему навстречу, закинула руки на плечи.
У него мягкие губы, тёплые, чуть влажные, и когда он целует, подо мной немного раскачивается пол, будто ноги не могут решить — стоит ли меня держать. Мне хочется быть рядом с ним, дышать им и врастать друг в друга; мне хочется, чтобы что-то о нас было правдой, и хоть в чём-нибудь — хотя бы в этом — Полуночь действительно не ошиблась.
Руки вольно прогулялись у меня по спине и снова зарылись в волосы. Я привстала на носочки, раскрываясь поцелую и ласке, взялась пальцами за ворот его рубашки, и почему-то решилась.
— Подожди минутку, — попросила я, отстраняясь.
И потянула наверх тесный свитер.
— Вообще-то, я мог бы раздеть тебя сам, — рассмеялся Арден.
Я не ответила. Отбросила свитер в кресло, зажгла лампы над столом, расстегнула верхние пуговицы платья и вытянула через ворот, через голову, шнурок с артефактом.