— Так вот, об том случае. Мамонт с ящиками и Братьями первыми приехали: приняли на грудь и не заметили, как в родном гроте упали. А Шурка-Гитарист всего на полчаса опоздал: бегал, бегал потом по Сейсмозоне, искал их, кричал и звал — жалобно-жалобно уже под конец, я и сам через стенку слышал,— да что толку?.. Так и не нашёл никого. А они его всю ночь слышали — то из-за одной стены, то из-за другой... Но помочь ничем не могли: стакан сквозь монолит не просунешь...
: Да. В общем, уполз Шурка; выбрался и я наверх из обходняка и прилёг отдохнуть. Потому что совсем не годится распаренному и взмокшему насквозь на мороз выскакивать — а дело уж в декабре было — так и ‘простудифилис’ подхватить не долго,— да и “шило” шуркино... Сами понимаете, да.
..: Лежу чуть в стороне от Шагала — я то место, где Свечи ставят, имею в виду,— отдыхаю, а у Шагала — у места гибели, в смысле — Свеча горит: жёлтый такой ореол, и лучи светлые из прохода в темноту надо мной пальцами: м-да...
«Шуркина»,— думаю о Свече. И радуюсь: потому что хорошо горит Свеча, ровно — а это значит, что так и ходить ему под землёй: ровно и хорошо. Без ненужных ЧП и глупостей — многие лета. И лежу я так, и тихо радуюсь данному факту — потому что, конечно, “я в эти сказки не верю” — но ведь всегда хорошо, если всё хорошо у кого-то. Хотя б и так, образно. Да. А тут и спирт его на меня воздействовал, и стало мне совсем тепло и уютно — хоть не вставай и не иди никуда — и в этот, такой спокойно-красивый во всех его смыслах момент, я услышал музыку. “RETURN TO FANTASY”, URIAH HEEP. То есть “Возвращение к фантазии”, как переводят некоторые дауны,— но что: перевод? Добра на гАвно, да. Всё определяет контекст — и фразеология, то бишь фигуры речи, принятые в Кругу. Но не в этом дело. «Надо же,— думаю,— кто-то с мафоном ползёт или в Четвёртом сидит слушает...» Там же рядом, из Четвёртого всё слышно, что у Шагала — я имею в виду место, где его засыпало — происходит. И наоборот, соответственно.
— Да. Только это не в Четвёртом играло — а у меня в голове: словно от удара или от шила шуркиного что-то включилось. И лежу я, значит, музыку эту эту волшебную изнутри слушаю — так слушаю, как в натуре никогда не слышал: и так мелодию поверну, и этак; здесь бас-гитару добавлю, здесь — орган, хор... Человек-оркестр, одним словом. Жаль только, что не записать на плёнку — а значит, надо сейчас наслушаться, пока играет. Ну, я и слушаю, да. И на Свечу у Шагала гляжу сквозь ресницы, и тихонечко в такт мелодии моргаю: светомузыку делаю. Тоже, конечно, одному мне заметную.
И тут вижу — у Шагала... Как бы это сказать: ну, словно тень возникла. Я даже не испугался — так это совпало и с музыкой, и с моим настроением. Да и не верю я в ваши сказки. Хм, Двуликая... “Тоже мне: бином Ньютона”.
— Погоди ты, не дёргайся. Опять юродивого обидели... Уж и полслова правды сказать нельзя, да. Ну что — не рухнул же на меня ‘освод’? Не рухнул. И ты спокойно сиди и слушай, что дальше было. Дальше очень интересно всё получилось...
— Да, понимаю, что ничего из ничего не возникает, а единственную торную дорогу к Шагалу — к месту гибели его то есть — я заслонял. Через меня же ничто не перешагивало, да. Поскольку расстояние от меня до свода не более полуметра было, и не заметить такое очень трудно. Но то — торная дорога, доходит?..
В общем, смотрю я на неё — из темноты — а она на Свечу шуркину смотрит и сидит ко мне вроде как вполоборота; её в темноте, в общем, даже почти не видно — только силуэт чёрным на фоне Свечи, да волосы вокруг головы — словно нимб золотой, светятся.
Красиво — не то слово. Здорово, прекрасно,— и тут я вспомнил, у кого из баб в Системе такие волосы — светлые и во все стороны. Всё-таки память у меня на видеоряд... Да, Нэд. Правильно. То есть та Нэд, что с Шуркой тогда ходила — роман у них жуткий вышел, все знали. Ну, и я сразу понял, откуда она там нарисовалась — у Свечи: из Лифта Шагала вынырнула. А я из-за музыки своей просто ничего не заметил и не услышал. Да. Без мистики. Только нормальному человеку никогда в голову не придёт Лифт Шагала зазря покорять — одному, без свидетелей — если обходняком мимо пройти можно.
— Впрочем, тогда я сразу об этом так не подумал. Потому как не успел. Потому что минуту, может, или две она так сидела — неподвижной ящеркой, вполоборота ко мне, и музыка у меня фантастическая играла, и волосы у неё красиво светились золотом,— а потом она наклонилась — и резко так: хлоп! — задула Свечу.