Annotation
Сёмкин Илья
Сёмкин Илья
Долгая осень в Вавилоне
ДОЛГАЯ ОСЕНЬ В ВАВИЛОНЕ
Однажды утром
В Вавилоне
Пошёл густой снег.
Е.Летов
Когда-то этот город назывался Санкт-Петербург. Потом - Петроград, Ленинград, снова Санкт-Петербург... Сейчас он именовался Ленингазсити. Почему ему присвоили это название - никто не знал. Скорее всего, просто так. Здесь, вообще, многое было просто так. Никто не задавался вопросом, почему вывозом мусора занимается фирма "Ленконцерт", а автобусным монополистом является концерн "Симфония ? 9". Город представлял собой круг, 2% которого занимал Центр и 98% - Периферия. На Периферии жили обычные люди, жили в 100-этажных бетонных коробках, разделённых 2-хметровыми проходами. Все переезды совершались на снующих под землёй автобусах-роботах, вся работа тоже выполнялась роботами. Жители этой части города получали пособие и развлекались, как могли. Стандартными развлечениями были просмотры всяческих телешоу, секс и алкоголь. Более экстремальными - наркотики, драки и грабежи. Убийства случались редко. Порядок поддерживался сетью ментуправлений, во главе каждого из которых стоял Старший мент. Ему подчинялись несколько ментороботов. Старшие менты являлись единственными должностными лицами на Периферии, они осуществляли связь с Центром и были его официальными представителями.
Центр города, надёжно отгороженный от внешней части, занимала элита - правительство и подчинённые ему службы. Изысканная архитектура, изящные манеры, утончённый вкус... Парадокс состоял в том, что жизнь центровой аристократии, разительно отличаясь по качеству, по сути, была очень похожа на существование жителей Периферии. Изощрённые театральные представления, новейшие наркотики и мистические сексуальные практики взамен телеящика, сомнительных смесей и грубого траха - вот и вся разница. Ну и, конечно, свобода обитателей Центра - свобода служить тем, кто управлял всем этим театром.
Платон Исаак, Старший мент 849-го ментуправления, открыл глаза, когда сон разлетелся вдребезги о стальной голос будильника: "Вставай, работа. Вставай, работа. Вставай, работа." Он нажал кнопку и сел на кровати. Фиолетовые цифры на часах - 3.20 утра. Глоток воды, молния, кнопки, две таблетки, шнурки, фонарик, RP-столет, ключи. Стук двери. 3.23. Лифт, парадная, ветер, гибкое покрытие автостоянки, машина, ручка дверцы, мягкое сиденье, стук дверцы, поехали. 3.27.
Платону было 54. Серое, грубое, словно вытесанное из камня неумелым мастером, лицо. Среди коллег он был старше всех - средняя продолжительность жизни у обитателей Периферии была 39 лет, а у ментов и того меньше. Как говорили, у них имелось три преимущества - зарплата, служебный автомобиль и торжественные похороны (и это не было шуткой). А тут ещё реальной становилась возможность дожить до пенсии - она наступала в 55. Но главное, что заставляло людей идти на эту опасную и неблагодарную работу: в отличие от прочих занятий местных жителей, в ней был хоть какой-то положительный смысл.
Пока машина-робот неслась по подземным автострадам, Платон, откинувшись на спинку сиденья, слушал голос информатора: "Квартал 356, строение 427, квартира 10881, нападение мужчины на женщину, угроза жизни, звонок от соседей из квартиры 10880 в 3 часа 17 минут". За спиной у него тускло поблескивали металлом два менторобота. Автомобиль резко затормозил на очередной парковке. "Выход ? 17" - известил информатор. Оперативная группа, выбравшись из машины, двинулась к нужному зданию - впереди человек, за ним, прикрывая его, два робота. Платон набрал на дверном пульте "10881", замигал таймер. Через полминуты сбросил и поменял комбинацию на "10880". Переговоры с соседями, лифт, 88-ой этаж, стальная дверь, звонки, стук и полная тишина. Взмах руки - и у одного менторобота из корпуса выдвинулся автоген. Он подошёл к двери, раздалось шипение и, через минуту, кусок двери с замком рухнул на пол. В квартире было неуютно и тихо, слишком тихо. "Поганая тишина" - промелькнуло в голове у Платона. Обычная обстановка: какие-то грязные тарелки, безвкусный белый ковёр с чёрным квадратом посредине, прозрачный стол на трёх ногах... Женщина сидела на кухонном полу, прислонившись к плите. Она была мертва. Половина лица в запёкшейся крови. Муж - вероятный убийца - конечно, успел смыться. Передав по быстрой связи информацию, ориентировку на подозреваемого, и вызвав бригаду роботов-патологоанатомов, Платон с командой двинулись к выходу. Выйдя из парадной и, пройдя метров двадцать, Старший мент остановился, не веря своим глазам. Посреди прохода, на спине, как-то странно вывернув одну руку, лежала девушка. Чёрные спутанные волосы, закрытые глаза с длинными ресницами и, совсем детские, обветренные губы. Маленькая, хрупкая, сразу не поймёшь - то ли взрослая девушка, то ли подросток. Одета довольно странно для этого места. Обычно жители Периферии носили дешёвые нейлоновые ветровки, такие же штаны, грубые пластиковые кроссовки. На ней же была серебристая куртка с терморегулятором, серые брюки из блестящей, дорогой ткани и какие-то хитрые ботинки все в заклёпках, крючках и кнопочках. Платон присел и попытался нащупать пульс - его не было, или он был совсем слабым. - Зеркало!
Менторобот протянул. Исаак приложил его к губам незнакомки. Оно слегка запотело.
- Витал!
Платон принял шприц, расстегнул на ней куртку и с размаху всадил иглу чуть пониже ключицы. Времени оставалось, от силы, одна-две минуты. Он медленно и плавно, до упора, вжал поршень и выдернул шприц. Десять секунд, двадцать, тридцать... Шевельнулись пальцы на руке, затем губы. Неожиданно девушка резко села, упёршись ладонями в асфальтовое покрытие, и уставилась Платону прямо в глаза. Очень серьёзно и немного растерянно. Так они молча и смотрели друг на друга довольно долго, не меньше минуты.
- Что случилось? - Платон первым прервал молчание.
- Меня ударили. Ударили по голове.
- Кто?
- Сзади. Я не видела. Меня ударили сзади.
Старший мент легко мог представить, кто это был. Уличные банды, калечащие и убивающие людей, только за то, что они были как-то не так, по их мнению, одеты.
- Ты мент. И ты меня спас. Как тебя зовут? Как?
- Платон Исаак. 849-е ментуправление.
Девушка встала.
- Мне надо идти. Надо.
Она повернулась и сделала пару неуверенных шагов. Оглянулась.
- Спасибо тебе. Спасибо.
Ещё несколько шагов. Угол дома. "Сейчас она уйдёт", - подумал Платон.
- Постой. А тебя как звать?
- Ашер. Меня зовут Ашер.
И она скрылась за углом. Платон повертел в руках пустой шприц, нажал кнопку, чтобы спрятать иглу и зачем-то сунул в карман. Потом поднял глаза вверх, туда, где почти смыкались каменные стены. Света проникало совсем чуть-чуть. "Осень", - подумал он, - "Грёбаная вечная осень."