В Ираке нам еще раз представилась возможность ответить на вызов, однако мы ею не воспользовались.
Когда, перейдя кувейтско-иракскую границу и быстро захватив Басру, Кут и Наджаф, американские и британские дивизии совершали стремительный бросок к Багдаду и дальше на север страны, солдаты обнаружили по пути неохраняемые и незапертые подземные хранилища боеприпасов, большие склады артиллерийских патронов огромной разрушительной силы, авиабомб, мин и управляемых ракет. Вместо того чтобы выставить охрану и уничтожить эти запасы смертоносного оружия, мы оставили их нетронутыми и пошли вперед к более притягательным целям, рассчитывая на быструю смену правящего режима. Кое-где мы обследовали хранилища на наличие следов биологического и химического оружия, но не нашли ничего, кроме ржавеющих остовов кораблей, потрескавшихся бомб и пустых ракетных боеголовок. В отдельных местах мы взяли образцы, представлявшие ценность для технической разведки, и отправили их в Штаты. Большая часть наших находок осталась ржаветь под открытым небом: доступные всем и уязвимые, они не были нами забыты, но были брошены как не заслуживающие внимания.
К концу года хранилища боеприпасов опустели: иракские боевики вынесли оттуда все подчистую и распределили взрывные устройства между собой с тем, чтобы маскировать их у обочин дорог и предоставить нам избавляться от них по одному.
— Послушайте, что я вам скажу, — обратился к молодым командирам саперных подразделений главный мастер-сержант, а попросту ГМС. — Готовы? Сейчас вы охренеете.
ГМС стал сапером еще до моего рождения. Я навострил уши: сейчас меня посвятят в тайны профессии и сообщат что-то ценное. Была ночь, мы сидели на берегу пруда неподалеку от штаба оперативного подразделения. Я и еще два командира встретились на занимавшей обширную территорию военной базе к западу от Багдада, чтобы получить от командования новые инструкции. ГМС проводил неофициальную часть инструктажа.
Мы ждали. ГМС задумчиво посмотрел на темную сигару, которую осторожно разминал своими темными пальцами.
— Самодельные взрывные устройства — они как наркота, — сказал он. — Гребаная наркота, больше ничего. Думаешь, обезвреживая СВУ, ты спасаешь положение? На самом деле, обезвредить самодельную бомбу — это все равно что схватить и изолировать наркомана. Ты радуешься, что тебе удалось ликвидировать тайник с оружием? Раздербанить тайник — это как схватить продавца наркоты. Можно упрятать человека за решетку на тридцать лет за то, что он курит или продает травку, но, сколько ни сажай наркоманов и торговцев, наркота не переводится. Сколько ни отлавливай на границе контрабандистов с наркотой, поток этой дряни не иссякает. Ее по всей стране столько, что всю мы в жизни не отыщем. А если отыщем и уничтожим, то те, кому она нужна, вырастят ее сами. Вот так-то. Сколько ни уничтожай, она появляется снова и снова.
На минуту воцарилась гнетущая тишина. ГМС сделал еще одну затяжку — вишнево-красный кончик сигары ярко вспыхнул в ночи, окутавшей пустыню.
— Так что же нам теперь делать? — спросил я от имени всей группы.
— Есть только два пути, — ответил ГМС. — Первый: постараться отбить у них охоту к наркоте. Беда в том, что, пока мы здесь, всем нужна наркота и всякий может ее достать, когда вздумается.
— Ну а какой второй путь, если первый заведет в тупик? — спросил я.
— Сделать так, чтобы каждый довез до дому свою драгоценную задницу, — ответил ГМС на полном серьезе. — Позаботиться о каждом бойце и доставить каждого домой к маме. Чтобы остаться живым в Ираке, нужны пять вещей. Везенье, обучение, везенье, снаряжение и везенье. Молитесь каждый вечер перед сном, целуйте ваши хреновы четки, и, может быть, тогда мы все вернемся домой и выпьем пива в долбаном стриптиз-клубе еще до того, как эта свистопляска закончится.
Когда я впервые увидел Албица, он был весь в крови. Кровь была не его, но я об этом еще не знал.
Албиц, Медоуз и Рой застряли на расположенном к югу от Киркука одиноком аванпосту Бернстайн. Бернстайн с его спартанской обстановкой был создан для наблюдения за городком под названием Туз. За внешним спокойствием этого сонного городишки чувствовалась скрытая напряженность: периодически оно нарушалось вспышками разнузданного насилия. Поскольку команда саперов маялась от скуки и постоянно боролась с бессонницей, я иногда отправлял ребят на основную базу, где они могли хорошо поесть, принять горячий душ и пополнить запасы взрывчатки.