— Гребанная алкашня… — Процедил сквозь зубы Полуш. — Вы же первые уходили в караул, Карлав! Почему вы их только сейчас находите?! — Взорвался господин Лирэ на стражника.
— Да мы стояли нормально с Виго, спать не хотели, вот и подумали пусть мужики выспятся, а мы уже в следующий раз свое наверстаем или в городе уже отоспимся. — Начал оправдываться заливаясь слезами и постоянно шмыгая носом здоровенный детина.
Сестра купца подошла к лежачим и попыталась прощупать им пульс, ничего не сказав она отрицательно покачала головой.
— Паскуды! — В ярости заорал купец.
Голова ведьмака гудела, как осиный улей, он отполз от собравшихся к телеге и тяжело дыша облокотился на колесо. Морро с закрытыми глазами пошурудил в сумке и достал из нее пузырек с эликсиром, выпил содержимое. Ведьмак не был уверен, что снадобье для снятия интоксикации от самих эликсиров поможет, но попробовать стоило. Желудок сильно выкручивало, мысли путались в тяжелой, словно наполненной расплавленным железом, голове.
«Позорище…» Пробежала мысль в голове ведьмака, он попытался встать и в этот раз уже сумел удержаться на слегка трясущихся ногах.
— Вы как, мастер? — Спросил подошедший Полуш.
— Скоро прийду в чувства. — Оптимистично ответил Морро, придерживаясь за борт телеги.
— Мы потеряли четверых из охраны, осталось еще двое и вы. — Полуш сделал паузу и задрав голову сверху вниз посмотрел на скорчившегося ведьмака. — Может нам стоит развернуться? Спрашиваю вас, как мастера. — На «мастере» купец сделал особый акцент.
— Я буду в порядке через час, господин Лирэ. — Сказал ведьмак сдерживая рвотный позыв.
— Я рассчитываю на вас, мастер, нам осталось ехать всего пол дня. — Полуш явно опасался продолжать путь, но что-то заставляло его двигаться вперед.
Глаза купца были полны надежды и неуверенности, грозное лицо дергалась в нервном раздражении. Похоже, медовое снадобье не сильно, но помогло, в любом случае Морро решил вернуться наземь к колесу. Пока стражники грузили своих мертвых товарищей на лошадей и вязали их в вереницу, слуги собрали лагерь и покормили животных. Ведьмак наблюдал за всем в полудреме, больше концентрируясь на происходящем своим чутким слухом. Перед тем как забираться в седло Морро предусмотрительно опорожнил желудок, он отсиделся в тени телеги примерно час, но сильно лучше не стало. Караван двигался медленно, солнце жарило не слабее вчерашнего, стояла гробовая тишина. Караульных, бодрящихся всю ночь эльфским порошком, несколько раз вырвало прямо в седле, выглядели они не лучше ведьмака.
«Сколько меня травили ядом разные гадины, а подохну я, видимо, от похмелья… Вот посмеются братья…» Мысль оборвалась в голове Морро. Очнулся он, когда один из возниц запрокидывал ему ноги за голову и хлестал по щеками:
— Мастер, как вы? Второй раз уже падаете с лошади, так себе всю голову расшибете. — Протараторил встревоженный крестьянин.
— Второй раз? — Еле ворочая языком пробормотал ведьмак.
— Грузите его в телегу, а то мы так будет до темноты добираться! — Подался недовольный голос господина Полуша из кареты.
Морро почувствовал, как двое его подняли — один за плечи, другой за ноги.
— Да он весит, как конь! — Пыжась пропыхтел несущий в ногах.
Ведьмака не особо аккуратно погрузили в кузов и он провалился в темный, как небытие, беспамятный сон. Периодически он открывал глаза, проверяя положение солнца на небе, один раз он застал момент, когда молодая служанка оголила грудь перед кормлением, ведьмак улыбнулся и вновь сомкнул веки.
Телега покачивалась убаюкивая старого охотника и в какой-то момент ему показалось, что он действительно смог уснуть.
— Давайте, зайдите просто за телегу — никто на вас смотреть не будет, а в лес не надо ходить. — Пробился голос купца сквозь дремоту.
— Да мы вот в эти кусты, дорогой, какая вообще телега, там ведьмак лежит! — Запротестовала жена Полуша.
— Да этот засранный ведьмак в бреду ничего не понимает, ваши дела ему сейчас меньше всего интересны! Кому сказал, не спорьте. Я не собираюсь вас потом по этим кустам искать, уже солнце садиться! Вдруг там какое лихо притаилось и жопы ваши бестолковые пооткусывает, а ведьмак наш на ногах даже не стоит!
— Ааааа! — И снова крик заставил ведьмака пробудиться.
Истошно вопила кормилица, девушка взвыла и рухнула на колени, от ее крика проснулся ребенок и тоже начал визжать. Морро приподнялся, его до сих пор штормило от суррогата, к кузову подбежали жена и сестра купца, их взгляды в ужасе застыли на чем-то возле ведьмака, женщины разинули рты а их глаза налились слезами.
— Что еще случи… — Господин Полуш оборвался на полуслове и побледнел.
Ведьмак обратил взор, туда, куда смотрели все, и его затрясло, комок желчи встал в горле. Возле рыдающего ребенка служанки лежала скорчившаяся в неестественной позе дочка купца. Глаза девочки налились черным, кровавые слезы застыли на щеках ребенка и темно-бурые струйки крови стекали от уголков рта, рядом лежала открытая сумка ведьмака и откупоренный бутылек от эликсира. Госпожа Лирэ перевела дрожащий взгляд на Морро, на ее лице было отвращение, во взгляде — ненависть:
— Будь ты проклят, ведьмак! — Она выхватила клинок с пояса мужа и не целясь вонзила ведьмаку в живот.
Меч вошел не глубоко, Морро успел схватить оружие за лезвие, и женщине не хватило сил вогнать его глубже. Ведьмак сложился пополам от боли и через то место, где только что была его голова, со свистом пролетела стрела и вонзилась в сидение возницы. Еще пара стрел глухо ударили в спины господина Полуша и его сестры, третья пробила горло жене, а точнее вдове купца. Кровь женщины забрызгала ведьмаку лицо, она еще раз безуспешно попыталась приложиться на рукоять меча и хватая руками воздух упала под телегу. Морро услышал свист, попытался среагировать, но слишком медленно. Стрела с силой ударила в плечо и откинула ведьмака в кузов, он повернул голову, почти вплотную с ним лежал мертвый младенец, сосуды на его личике начали чернеть и жутко проступать через кожу. Рядом продолжало плакать второе, пока еще живое, дитя, размахивая своими маленькими ручками. Одна из лошадей запряженных в телегу дико заржала и животное рвануло вперед, другая кобыла тоже дернулись и повозка неуклюже тронулась с места. Пара крепких лошадок, отданных сами себе на управление, на удивление, не врезалась в экипаж господ, лошади резко обошли карету слева, лишь слегка бортанув богатый кабриолет. Мертвый кучер дернулся на скамье впереди ведьмака и свалился в бок, заднее колесо с хрустом подпрыгнуло на его теле, как на высокой кочке. Ведьмак видел удаляющиеся тела убитых, большинство лежали расстрелянные на земле, один из стражников склонился в седле на гриву своего коня, из его спины торчали три стрелы. Старший сын купца лежал за вожжами с пробитой головой, на низких ветвях бука виднелись худощавые тени с луками. Высокий изящный силуэт подался вперед по широкой ветви. Натянул тетиву. Выстрелил. Свист быстро приближался к ведьмаку, но Морро понял, что стрела предназначается не ему, он схватил кричащего ребенка и выпрыгнул из телеги. Метко пущенный эльфский снаряд ударил в затылок раненой лошади, животное издало страшный предсмертный звук и его ноги сложились на скаку. Связанная сбруей двойка закопалась мордами в землю, живой конь чудовищно заржал, кузов глухим ударом врезался им в хвосты и переворачиваясь взлетел в воздух. Морро с ребенком больно приземлился на спину, он покатился кубарем и стрела в плече сначала вонзилась глубже, а потом и вовсе обломилась с тугим хрустом. Ведьмак грязно выругался, постарался как можно скорее встать, но ноющий свист вновь заполнил собою все. Ведьмак сложил ладонь в знаке Квен и восемь стрел отскочили от магического щита, если бы и тут он хоть немного замешкался, все снаряды непременно бы угодили в цель. Под прикрытием знака и истекающий кровью он отступил к обломкам телеги, наложил Аксий на ревущего малыша и ребенок мгновенно замолчал. «Так-то лучше…» Ведьмак перевел дыхание и услышал шорох в листве, шорох становился все громче, похоже эльфы больше и не думали прятаться. «Да ты серьезно?» Серебряный медальон задрожал на шее. Ведьмак выругался грязнее обычного и полез в сумку: «Я и так истощен…». Неестественно плотный туман быстро заволакивал место бойни. «Ну это уж лучше, чем подыхать от похмелья» Он опорожнил два пузырька, зарычал по-звериному, его вырвало темным кармином — кровь зашипела на сухой земле. Ведьмак выскочил из-за ощетинившегося стрелами обоза, держа подмышкой ребенка и на бегу обнажая серебряный меч. Теперь даже раненый он мог уклоняться от летящих стрел, медальон задрожал сильнее. Морро бежал сквозь густую пелену на ржание коней, прислушиваясь к каждому шороху. Тетива замолчала, видимо, эльфы тоже поняли, что пора убираться отсюда. Верная пегая била копытом уже в какой то паре шагов, когда из тумана появилась огромная, мерцающая бледно-бирюзовая когтистая лапа. Ведьмак пробежал сквозь растворившуюся иллюзию, услышал треск ветки слева и с разрушительной силой ударил телекинетический волной в источник шума. Мгляк, он же туманник, шипя отлетел в сторону — часть тумана рассеялась. Морро вскочил в седло и со всей дури пришпорил лошадь, та заржала и пустилась в карьер, ведьмак вел правее, ведь где-то на дороге еще валялись обломки телеги. Тусклые огоньки засияли прямо по курсу, серебряная голова медведя на груди затряслась на цепочке. Лошадь взбеленилась, начала тормозить, ведьмак наложил знак на животное и оно успокоилось. Морро как можно лучше попытался укрыть своим телом дитя, сложил ладонь в знаке Игни, и из его руки вырвалась струя пламени, коей могли позавидовать некоторые дракониды. Огонь вырывался на добрые три метра вперед, бледные твари в ужасе бежали с дороги в расступившейся мгле. Запахло паленой гривой, ведьмак еще сильнее припустил пятнистую кобылку и выскочил из тумана, на широкий пустой тракт. Действие знака начало проходить и ребенок зарыдал — Морро отвлекся лишь на секунду. Свист. Два удара. Одна стрела отскочила от меча на спине, вторая ударила в раненое плечо. Ведьмак не почувствовал боли из-за действия эликсиров, но уже предвкушал ее. Еще пара стрел обрушились на землю позади спасающегося бегством Морро, но он уже был вне зоны поражения. С первого взгляда, незначительное ранение в живот, оказалось глубже и неприятнее. Кровь пропитала весь низ рубахи, стекала по штанине, пачкала седло. Старый ведьмак поднес к животу ладонь и прижег сочащуюся рану знаком Игни.