Даже спустя столько лет думать о Нереваре было больно, почти физически больно. Прибежище не удавалось найти и в самых светлых, чистых воспоминаниях. Вот Неревар, с его индейскими скулами и племенными татуировками, изрезавшими ладони, разделывает на их с Альмой крохотной кухне огромного индейкозавра. «Да-да, - согласно кивает он, - так называемый День благодарения — это бесстыдное прославление варварского геноцида, я в курсе. А ещё это повод, чтобы провести время со своей семьёй… Вы — моя семья, - признаётся он с ослепительно-яркой улыбкой на смуглом лице, - и сегодня я буду кормить вас индейкой».
На этой же крохотной кухне Вивек потом трахал его жену — и трахал его вдову. Он наматывал волосы Альмалексии на кулак и вжимал её в стол, не желая встретиться с её шальными глазами, а Айем с певучим южным ацентом полустонала-полушептала: «Я ничего не чувствую, ничего, ничего, ничего… Заставь меня, заставь же меня хоть что-то почувствовать, Векк!..»
Вивека замутило. Сколько они не встречались с ней, года четыре? Нынче крепость их дружбы была прямо пропорциональна разделявшему их расстоянию, и разлука Вивека более чем устраивала. Но если полиция и правда решила поднять дело «Красной горы», то от встречи с Айем и Сетом больше не отвертеться: несмотря на все разногласия, с этой проблемой Трибуналу следовало бороться совместно.
-… Недалеко от монастыря было большое озеро. Вирупа сорвал лист лотоса и преподнёс его Будде, а после встал на тот лист и побрёл по воде на другой берег…. Ибо подлинного благочестия может достигнуть лишь тот, кто не боится нарушить догматы, - поведал кроликам-детективам Вивек. - Так что несите мне пива, ребята, или к нашей уютной встрече присоединятся и адвокат, и представитель профсоюза.
Папанья, переглянувшись с напарником, взял со стола деньги Вивека и неохотно поднялся на ноги.
- Благодарю, детективы, - проговорил тот, пряча в кармане чётки. - Кажется, мы сумеем найти с вами общий язык.
Вивек и правда пребывал в полной уверенности, что разговор у них выйдет что надо. Папанья и Гилбо с треском провалили его проверки: они задавали неправильные вопросы и ожидаемо получали на них неправильные ответы. Что ж, их стремление к истине весьма похвально… вот только Вивек не был бы Вивеком, если бы позволил каким-то там недоучкам спокойно себя допрашивать. Он вытянет из них всё, что полиция знает о Дагот Уре, и если тот действительно «пробудился», то разбираться с ним следует Трибуналу, а не этим соплякам, непонятно как дослужившимся до детективов.
За годы службы Вивек крепко усвоил простую истину: хороший допрос никогда не бывает похож на херню из учебников криминалистики, и у каждого хорошего копа должен быть свой стиль. Ворин любил заниматься диванным психоанализом, Альмалексия изображала материнскую заботу, Думак давил интеллектом, Сил разыгрывал скуку, а Неревар…
Что до Вивека, то его излюбленным оружием была Ваджраяна. Тантрические тексты, предписывающие творить греховное, преступное и ужасное — совокупляться с животными, пожирать человечину, умертвлять родичей, — ни в коем случае нельзя было воспринимать буквально: они напрямую работали с тёмными пучинами бессознательного и «ломали» корни аффектов-клешей, выкорчёвывали ложные страсти, влечения и привязанности. Но Вивек предпочитал «ломать» ими мозг собеседников, выкорчёвывая их бдительность и осторожность, меняя на горсти цветного стекла их самые драгоценные тайны… и истории про махасиддху Вирупу были для него лёгкой разминкой.
Настоящее веселье только начиналось.
Комментарий к
* Ваджраяна («Алмазная/Громовая колесница»; тантризм) — одно из направлений буддизма.
* I-49 — американская автомагистраль, располагающаяся на территории Луизианы.
========== Часть 2 ==========
Несётся Громовая колесница:
Колёса перемалывают в пыль
Былые чувства и степной ковыль.
А прошлое — не помнится, но снится.
Слетаются доверчивые птицы,
И сыт с неделю пресвятой монах.
Вино темнеет на его губах,
И от порока — не отговориться.
Как сер ваш мир, как постны ваши лица!..
На голубиных перьях сохнет кровь.
Пустой вопрос попал не в глаз, а в бровь
И стёк с меня колодезной водицей.
…Но, подчиняясь правилам игры,
Я поддержу беседу — до поры.