- Ты напугана «прямоугольниками» столь же сильно как мы с Лобсангом, но еще сильнее тебя пугает миграция троллей, поскольку ты знаешь их гораздо лучше нас. - Закончив чистить одну картофелину, он наклонился и взял другую из мешка, на создание которого кто-то в поселении, вероятно, потратил несколько часов. - Я сделаю суп. Не стоит хранить моллюсков слишком долго. Еще один подарок от поселения...
- Хватит, Джошуа. Перестань возиться с этим проклятым картофелем. Поговори со мной.
Джошуа вытер нож и осторожно отложил его; всегда стоит заботиться о своих инструментах. Потом он обернулся.
Салли буравила его взглядом.
- С чего ты решил, что знаешь меня? Ты вообще знаешь кого-либо?
- Несколько человек. Одну женщину-полицейского. Моих друзей в Доме. Даже некоторые из детей, которым я помог в День Шага, и поддерживал связь позднее. И, конечно же, монахинь. Разумно знать монахинь, когда живешь рядом с ними, они могут быть несколько эмоционально неуравновешенными...
- Я устала слушать о твоих проклятых монахинях - отрезала она.
Он сохранил спокойствие и подавил желание снова броситься чистить картошку. У него возникло чувство, что это был важный момент.
- Слушай, я знаю, что не экстраверт. И сестра Агнес спустила бы с меня кожу за одно только использование этого слова. Но я понимаю, что человек не может обходиться без других людей.
- Посмотри на троллей. Да, тролли дружелюбны и услужливы, и я не хочу, чтобы им причинили какой-либо вред. Они счастливы, и я могу только позавидовать этому. Но они не строят и ничего не производят, они принимают мир таким, какой он есть. Люди всегда пытаются изменить мир. И это то, что делает их интересными. Во всех пересекаемых нами мирах самой драгоценной вещью, которую мы можем найти, является другой человек. Вот что я думаю. И если мы единственные обладаем таким разумом как наш в Долгой Земле, во вселенной... что ж, это довольно печально и страшно.
- Прямо сейчас я вижу другого человека. И это ты, и ты не счастлива, и я хотел бы помочь, чем смогу. Ты ничего не должна говорить. Не торопись с ответом. - Он улыбнулся. - Суп из моллюсков будет готов не раньше чем через несколько часов. Ах да, сегодняшним фильмом будет <Баллада о Кэйбле Хоге». Грустная сага о последних днях Запада с Джейсоном Робардсом в главной роли, согласно Лобсангу.
Из всех их странностей Салли наиболее жестоко издевалась над привычкой Лобсанга и Джошуа смотреть старые фильмы в недрах «Марка Твена». (Джошуа был рад, что ее не было на борту, когда они оба нарядились в Братьев Блюз.) На этот раз она не отреагировала. Тишина нарушалась только тиканьем метронома и шумами скрытых механизмов дирижабля. Они были просто двумя небезупречными людьми, застрявшими тут вместе.
Наконец Джошуа вернулся к своей работе и закончил суп, добавив бекон и приправы. Он любил готовить. Приготовление требовало внимательности, если вы подходили к делу правильно, как он. И оно требовало усердия, что ему также было по душе. Но ему было жаль, что на корабле отсутствовал сельдерей.
Когда он закончил, Салли сидела на кушетке в зале, обхватив руками колени, как будто пытаясь сжаться.
- Как насчет кофе? - спросил он.
Она пожала плечами, и он налил ей чашку кофе.
Сумерки спустились на миры под ними, и на палубе зажегся свет. Зал был окутан мягким свечением, большое усовершенствование.
- Я считаю, что лучше беспокоиться о мелочах, — нерешительно начал Джошуа. - Они способны отвлечь от переживаний. Как, например, приготовление супа из моллюсков и наливание тебе кофе. Серьезные проблемы, как по мне, стоит решать по мере необходимости.
Салли слегка улыбнулась.
- Знаешь, Джошуа, для антиобщественного человека со странностями, ты иногда почти проницателен. Меня гложет прежде всего то, что я обратилась к вам двоим за помощью. Да и даже будь это кто-то другой. Я жила сама по себе многие годы, но теперь я подозреваю, что не смогу справиться с этой проблемой самостоятельно, хотя и очень не хочу признавать это. И есть кое-что еще, Джошуа. — Она пристально посмотрела на него. - Ты другой. Не отрицай это. Ты сверхнезависимый степпер. Король дикой Долгой Земли. У меня такое чувство, что ты каким-то образом являешься центральной фигурой во всем этом. Вот одна из тайных причин, по которой я присоединилась к вам.
От этих слов ему стало неловко.
- Я не хочу быть в центре всего.
- Привыкай. И это также моя проблема. Когда я была ребенком, вся Долгая Земля была моей детской площадкой, и только моей. Я ревную. Поскольку в итоге она может оказаться скорее твоей, а не моей.
Он попытался осмыслить все это.