Для начала неплохо бы понять — где именно она оказалась и почему все такое непривычное. Вещи, люди, манера поведения и разговора.
За прошедшие часы Элизабет услышала много новых слов, но не слишком вдавалась в их значение, ведь думала, что ее окружают сошедшие с ума люди. Но если взглянуть на произошедшее с нового ракурса, то выходит, что за всем скрывался какой-то глубокий смысл.
И ведь не спросишь в лоб, где она и что произошло с бедной девочкой, чьё тело она заняла. Теперь Элизабет хотелось, что бы «родители» вернулись поскорее. Тогда у нее появится возможность задать правильные вопросы и получить хоть какие-то крохи информации.
Пока леди Крамельтон маялась в постели, ожидая возвращения семейной пары, к ней заглядывали сестры милосердия, проверяя самочувствие. Помогли справить нужду, используя что-то наподобие бурдалю*, только из непонятного для Элизабет материала, называя при этом приспособление «уткой». Женщина никак не могла понять, какое отношение имеет несчастная птица к дневной вазе.
Так же леди давали какие-то пилюли, называемые «витаминами», что, как объяснили сестры, помогут ей быстрее поправиться и встать на ноги. Теперь, зная о том, что вокруг нее не умалишенные, а доктора, Элизабет было проще слушаться и принимать все назначенные лекарства. Она больше не противилась и не пыталась найти подвох в действиях работниц.
Пока сестры милосердия ее крутили, обтирали водой и затем укладывали обратно на свежую постель, Элизабет успела разглядеть свои худые ноги, тонкие руки и весьма скромные бедра.
Сама леди Крамельтон отличалась от нынешней себя, наличием пышной груди, довольно широких бедер и при них — узкой талией, которую сумела сохранила до самой старости. Элизабет было любопытно увидеть свое отражение в зеркале, рассмотреть черты лица. Найдется ли в них хоть что-то, отдаленно напоминающее ей себя прежнюю или нет.
По ее ощущениям прошло уже часа три, но «родители» все не возвращались. Элизабет хотелось пить и есть, но она не знала, как позвать сестер милосердия. А кричать ей не хотелось, да и боязно как-то было. Потому оставалось лежать и терпеть, ожидая, что кто-нибудь заглянет к ней сам.
Примерно через полчаса ее молитвы были услышаны и в палату к Элизабет зашли родители. Леди сразу растеряла свою уверенность и смелость, глядя на этих малознакомых и таких непонятных ей людей.
— Лизонька, а вот и мы! Столько всего пришлось собрать! — затараторила мать, едва переступила порог. Отец занял свое прежнее место в кресле, не мешая бурной деятельности жены.
— Вот, смотри, что я привезла, — и женщина стала вынимать из своих котомок вещи, сопровождая каждую комментариями. Элизабет была благодарна ее болтливости, ведь таким образом, она могла понять, что для чего, не задавая новых вопросов. Старательно всё запоминая, леди периодически кивала и пыталась улыбнуться «матери».
После того, как все вещи были разложены на тумбочке рядом с кроватью, как выразилась женщина, что бы все было «под рукой», Элизабет наконец-то смогла напомнить о насущной проблеме. Её мучила жажда, да и голод давал о себе знать. Мать всплеснула руками, мол, что же это она тратит время на ерунду, в то время как ребенок голодает, и убежала куда-то, очевидно за едой.
Отец, молча наблюдающий за всем происходящим со стороны, поднялся со своего места и наполнил стакан водой, помогая Элизабет напиться.
— Спасибо, — тихо проговорила леди, уталив жажду.
— Не за что, доченька! — так же тихо ответил ей мужчина. — Хочешь, я тебе что-нибудь почитаю или расскажу, пока мама носится?
— Да, — ответила леди, тщательно обдумывая свои вопросы, чтобы не показаться слишком странной «отцу». — Какой сегодня день... папа? — выдавила из себя Элизабет, наблюдая, как расцветает мужчина от ее слов.
— Милая, сегодня четверг, 11 марта, — потом он что-то прикинул в уме и добавил, — 2021 год. В аварию ты попала 17 октября и тогда еще шел двадцатый год. Ты пропустила празднование Нового года, — попытался пошутить отец, робко улыбаясь дочери.
Элизабет замерла, пытаясь переварить полученную информацию.
«2021 год?? Господи, что же это выходит? Я попала в будущее?? Не может такого быть!»
Отец по-своему истолковал растерянный взгляд Элизабет и начал ее успокаивать, мысленно ругая себя за то, что обрушил на девочку такую информацию с ходу.
— Дочка, да не переживай ты так! Я понимаю, что почти полгода выпали из твоей жизни, но мы сможем всё наверстать, главное — что ты жива!