И он смог. Доказал самому себе, а когда сделал это, стало уже не важным, знают ли другие. Главное, что знал он сам. С его навыками мечника найти себе дело вовсе не составляло труда, напротив, пришлось выбирать. Его не прочь были видеть в своих рядах наёмники, городская стража и гильдия купцов Лиса, не купцом, разумеется, лишь охранником. Последних он и выбрал. Войны ему, пусть он и не участвовал ни в одном из сражений восстания Баратеона, хватило если и не на всю жизнь, то очень надолго. Служба же в страже для него — сына лорда, к тому же достаточно долго прожившего в столице и знавшего, кто такие Золотые Плащи, казалась невероятно унизительной.
Нельзя было сказать, что ему нравилось служить в гильдии. Для Ланнистера это было тяжело и неприятно, он не привык подчиняться, особенно подчиняться людям, которые были ниже его. Но выбора не было, либо смириться, либо… Свой выбор он сделал, когда отказался подчиниться отцу и вернуться в Западные земли. Среди купеческой стражи его быстро определили как вестеросца, он не слишком хорошо говорил на используемом в Лисе валирийском. Некоторые даже определили в нём выходца из Западных земель, но, к счастью, никто не мог даже предположить, что сын могущественного лорда может оказаться среди них.
Жизнь понемногу успокоилась, наладилась. Появились деньги, знакомства, связи, вновь он обрёл уверенность в том, что завтра будет точно не хуже, чем сегодня. У него даже появилась помощница — немолодая рабыня, которую он освободил сразу после покупки, убирала небольшую комнатку, выделенную ему гильдией, готовила еду. Со временем, он раньше даже и не догадывался, что что-то подобное может восприниматься как достойная цель, рассчитывал накопить на небольшой домик в пригороде и перебраться туда. Из проблем осталась лишь тоска по дому, которую он старался заглушить, уделяя как можно больше времени службе. Увы, от снов, в которых ему часто являлась сестра, а порой и младший брат, это избавить не могло.
А потом он услышал эту новость. Всего лишь слух, но сколь много в нём было. Он пришёл в таверну уставший, в отвратительном настроении. Ночью сестра вновь приходила к нему, они были вместе и казалось, что счастливее он быть не может, а потом старушка разбудила его… Слова о выживших Таргариенах показались морской водой, которую кто-то плеснул на незажившую рану. Он должен был узнать, что с этими детьми, увидеть их, защитить, если потребуется. Его семья была виновата в том, что дети оказались в Браавосе совсем одни, без семьи. И его вина в этом тоже была. Если бы он тогда защитил Элию и её маленьких детей… Всё могло бы быть иначе.
До вечера он мучился этими мыслями, ничем не удавалось заняться, а потом ему совершенно обыденно сообщили, что в Браавос отправляются несколько судов, что он будет одним из тех, кому предстояло защищать эти корабли. Удача, смеявшаяся над ним весь день, наконец, вернулась, перестала ускользать в последний момент. Он не мог вернуться к сестре, а она не могла попасть к нему, но, по крайней мере, он мог увидеть детей Таргариенов, постараться вернуть им то, что задолжала его семья.
И вот теперь он был здесь в городе, пахшем рыбой и морской водой, стоял на берегу канала, напротив большого дома с красной дверью, и смотрел на людей во дворе. Их было немного. Мужчина подстригал ветви деревьев, две женщины разговаривали о чём-то, а под ветвями столь необычного для этого города лимонного дерева сидел мальчик с серебряными волосами — Визерис Таргариен. Он подрос за то время, что Джейме его не видел, но не сильно изменился. Всё та же вечно прямая спина и сжатые в замок пальцы, казалось, мальчик просто не умеет чувствовать себя уютно и спокойно, и, хотя отсюда и не было видно, но Джейме был уверен, нахмуренные брови и надменный взгляд. С таким отцом, как Эйрис Таргариен у Визериса было мало шансов вырасти хорошим человеком, но мальчик, кажется, не желал пользоваться и теми, что были. Он всегда был надменен, любил слушать и повторять безумные речи своего отца про настоящих драконов и считал себя таковым. Воспринимал жестокость как что-то обязательное для короля, а любовь считал слабостью. Кроме всего он ещё и не отличался большим умом. У старшего брата на него вечно не было времени, а хрупкая и нежная Рейла, вечно окутанная своими горем и болью не была для мальчика достаточным авторитетом. Такой король стал бы кошмаром для Вестероса. Возможно, для всех было лучше, что мальчик оказался в изгнании, в том числе и для самого Визериса. О нём здесь заботились, это было видно по ухоженному виду мальчика и пусть и немногочисленным, но слугам, наверняка относились с уважением, и при этом не требовали думать о государстве, заботится о нём, делать то, на что мальчик был неспособен. Мальчику здесь должно было быть хорошо, настолько, насколько такой натуре как Визерис Таргариен вообще может быть хорошо где-либо. Был ещё, правда, второй ребёнок. Джейме слышал, что Рейла родила девочку на Драконьем камне. Ребёнка, который стоил жизни несчастной королеве. Горько, что ей так и не довелось узнать счастья в жизни, если только она способна была быть счастлива. Малышку Джейме один раз видел. Молодая женщина вынесла на улицу маленький свёрток, и сев под тем самым деревом, где сейчас устроился Визерис, развернула ребёнка и стала играть с ним во что-то совсем простое, вот только продолжалось это недолго. Пришёл Визерис, накричал на женщину и так, что было слышно даже Джейме, велел ей убираться и “это”, видимо иначе он свою маленькую сестру не называл, тоже унести. Женщина поспешно подняла младенца и ушла, больше Джейме её не видел, но решил, что о малышке тоже заботятся и пожалуй единственный от кого её стоило бы защищать — её старший брат.
Впрочем, здесь наверняка был кто-то, кто мог встать между Визерисом и его сестрой. Кто-то кто руководил слугами и устроил весь быт этого дома. Этот человек охранял маленьких Таргариенов, заботился о них. Он сделал их жизнь настолько удобной, насколько это было возможно. Джейме детям был не нужен. Их не от кого было защищать, и он ничего бы не смог им дать, чего у них не было. Позаботиться о маленьких Таргариенах лучше, чем о них уже заботитлись было невозможно, и Джейме достаточно быстро смог заглушить тихий голосок, шепчущий о том, что он должен был отдать долги, что были у него перед семьёй этих детей. Сейчас долги отдавать было нечем, а его появление, пожалуй, могло сделать только хуже. Вряд ли верные Таргариенам люди стали бы терпеть в своих рядах цареубийцу.
Ветер шевельнул ветви лимонного дерева, солнечные лучи скользнули по броне Джейме и Визерис, до того смотревший куда-то в пустоту, неожиданно перевёл взгляд на него и чуть наклонился вперёд. Оставаться здесь дольше не стоило, он узнал всё, что хотел, а Визерис вполне мог вспомнить его и, зная мальчика, поднять крик на всю улицу. Вряд ли бы это закончилось чем-то серьёзным, но сулило множество мелких проблем, которые ни Джейме, ни тем более тем, кого он сопровождал в Браавос, были не нужны. Испытывать удачу не стоило. Джейме кивнул самому себе, развернулся и зашагал вдоль канала прочь от дома с красной дверью и детей, долги которым он так и не отдал.
========== Тени ==========
Улицы были тихими и пустынными, это было не удивительно, ночная темнота загнала большую часть горожан домой, но Визериса эта пустота злила. Их было слишком легко заметить сейчас, невидимые убийцы, о которых говорил отец, могли их увидеть. Возле пирсов народу было больше, но там Визерису тоже не нравилось, слишком много людей, каждый может прятать кинжал. Убийцы ищут их, нельзя забывать об этом.