Он читает написанное Леной, хмыкает, теребит волосы. Лена за его спиной стоит, смотрит на него с огромной нежностью. Кажется, она сейчас бросится к нему, обнимет, прижмется к его плечу.
— Удивительно, как это ты написала? Удивительно. Будто сама там была. Ну, откуда ты взяла, что я тогда подумал про командира дивизии и мысленно выругался? Как ты могла это узнать?
— Просто я себе представила, что вы должны были подумать, когда он отказал в подкреплении.
— Даже слова те самые, которыми я тогда подумал. Ну, а откуда ты взяла, что во время десанта вода блестела и слепила нас? Ведь факт, что так было, а я этого тоже не говорил. Вот прочитал у тебя — вспомнил.
— Я себе просто представила, вы рассказывали, а я представляла.
— Прямо неудобно за свое выдавать. Откуда ты слова берешь? Наверно, ты и стихи пишешь? А ты, между прочим, откуда?
— Из Сибири.
— И родные у тебя там?
— Конечно.
— Кто?
— Разные, тетя Вера…
— А отец, мать?
— Отец… на фронте погиб… Давайте заниматься, Яков Васильевич.
— Ладно…
Ходит, останавливается, диктует. Ему это дается с большим трудом. Напряженно думает, пока не скажет.
— …Батальон, значит, высадился. Под огнем, значит, противника. Высадился, значит, Черт его знает. Тут, понимаешь, есть (стучит пальцем по лбу), а сказать — слов нет. В общем, вот так стоят немцы, вот так подходим мы… А что ты пишешь?
— То, что вы говорите.
— А я ведь ничего еще не сказал. Покажи.
— Потом…
— Прямо удивительно, как я устаю… Давай мы лучше позже займемся.
— Хорошо. Яков Васильевич, а вы давно тут поселились?
— После войны.
— А почему здесь?
— Воевал тут. Вот потянуло и вообще… на райскую жизнь повело. (С горечью.) Спокойная работа, жизнь не пыльная. Чем не рай? И дом — полная чаша… Да, Леночка, большие у нас тут были потери… Кто погиб, кто осиротел, а у кого жизнь вкось пошла… Ну-ка, прикрой ворота, и пойдем.
Лена закрывает ворота. Вскрикнула.
— Что ты?
— Палец занозила.
— Давай руку.
Потапенко надевает очки, берет Ленину руку.
— Вот она торчит. Видишь?
— Да…
Потапенко не замечает, как взволнована девушка. Это отец, отец держит ее руку. Впервые в жизни почувствовала она руки отца…
— Терпи, терпи, — говорит он. — Вот и все. А рука какая худенькая… Совсем еще детская…
Дуся выходит из дома.
— Яков, сходи на погреб — там вишни в корзинах. (Потапенко уходит.) А кто это к нашей ветке веревку привязал? Нахальство какое! Эй, чье это белье?
Дуся отвязывает веревку. Вбегает Зина.
— Зачем вы отвязываете веревку? Михаил Михайлович! Петя!
— Яков! Яков! Яков! — кричит Дуся.
На полянке появляются профессор, Петя, Татьяна Ивановна, Ирина и Кузьма Кузьмич. Они появляются не все сразу, а постепенно, по мере того как разгорается скандал.
Т а т ь я н а И в а н о в н а. В чем дело? Кто сбросил белье? Смотрите, все в грязи.
Д у с я. А кто вам разрешил привязывать свою паршивую веревку к нашему дереву?
З и н а. Не к дереву, а к ветке.
Д у с я. А ветка чья? Нашего дерева.
П е т я. Раз ветка по сю сторону забора…
Д у с я. Это мне нравится. Дерево высунуло ветку, значит, она уже не наша?
З и н а. Не ваша.
Д у с я. А чья?
З и н а. Ничья, всехняя, божья, общественная, только не ваша.
Д у с я. Это мне нравится. Значит, если я высуну голову в форточку, она уже не моя, а ваша, общественная?
П р о ф е с с о р (подходит и, топнув ногой, наступает на Дусину тень). Ну, почему вы не протестуете?
Д у с я. Чего?
П р о ф е с с о р. Почему не протестуете? Я наступил на вашу тень. Смотрите, я ее топчу. Это же ваша собственная тень.
Д у с я. Вы с меня дуру не стройте. То тень. А между прочим, да, тень тоже моя. Вот отойду, и она отойдет. А дерево я трогать не дам. Лучше отрублю ветку, а не дам. И воду вам, между прочим, тоже не видать. (Профессору.) Думаете, мы не знаем, что вы ночью лазаете на нашу дачу?
Из дома с двумя корзинами в руках выходит Потапенко.
П р о ф е с с о р. Это я лазаю?
Д у с я. Вы лазаете.
П о т а п е н к о. Действительно, из вашей компании кто-то каждую ночь ходит к нашему колодцу.
З и н а. Как не стыдно? Мы из-за вас сидим без воды. Что вы за люди такие?
Д у с я. А вы нас не учите. Вы нам весь вид загородили. Без вида нашей даче совсем другая цена.
П р о ф е с с о р. Цена, цена, цена… Вы посмотрите на себя, чем вы стали? Торгаш с корзинами… Позор.