Со стороны палаточного городка появляются крадущиеся фигуры профессора, Тужикова, Кузьмы Кузьмича, Толи, Саши, Зины и Пети. У всех в руках лопаты.
— Дорогие друзья, — говорит профессор, — прошу еще раз обдумать. Я изучил кодекс, и — должен сказать — закон не на нашей стороне. Вернее, буква закона против нас. И хотя речь идет о каком-то несчастном заборе — так могут буквой бахнуть… только держись. Мой долг предупредить. Особенно вас, молодежь. Подумайте. Но я считаю, что дух нашего государства и будущее нашего общества по большому счету — за нас. Вот так… Согласны вы, если придется, отвечать перед законом, но примером своим выразить отношение к мещанству, к корысти, к мерзости, которая еще ползает по нашей советской земле?
— Согласны! Согласны!
— Тогда — за дело!
Из палатки выходит Татьяна Ивановна.
— Вот ты где!
— Ты, Танечка, не беспокойся. Я скоро вернусь.
— Да, Татьяна Ивановна, — говорит Тужиков, — не тревожьтесь, мы скоро вернемся.
— Что же, вы меня дурочкой считаете? Вы думаете, я давно не поняла, что вы затеяли?
— Ты, право, ошибаешься, Таня. Ничего такого особенного.
— Давайте лопату!
— Что?
— Давайте, я с вами.
Молния. Гром. Зина дает Татьяне Ивановне лопату.
— Ну, товарищи, шагом марш! — командует профессор и запевает:
Вперед, товарищи, вперед!..
Гремит гром. Сверкают молнии.
Утро. Поют птицы. Забор вокруг дачи Потапенко повален, и теперь дом открыт со всех сторон. Перед крыльцом стоит закрытый мешковиной лев.
На полянке по-прежнему палатки, мотоциклы, профессорская «Волга».
Саша и Толя, завернувшись в одеяло, спят на земле.
Дуся подводит капитана Целуйко к даче.
— Сюда, товарищ капитан, сюда, пожалуйста… Полюбуйтесь. Ну, что скажете?
— Н-да… И с другой стороны тоже?
— Кругом всего участка. Забор, правда, цельный, но весь чисто повален. Вы представляете, какие убытки обратно его ставить? И Полкан сбежал, как забора не стало. Нас теперь даже сторожить некому. С кого я стребую убытки? У меня, конечно, есть подозрение, чья эта работа. Но вы должны доказать, товарищ капитан… Осторожно, тут яма под калиткой была вырытая.
Капитан осматривает место происшествия.
— Евдокия Ивановна, — говорит он, — меня завпочтой просила передать извещение девушке, которая у вас проживает.
— А ну, давайте…
— Видите ли, я должен передать ей лично.
— Укатила Лена. Еще вчера вечером уехала от нас и адреса не оставила.
— Как это неприятно…
— Давайте на всякий случай. Может, она еще вернется. Ленка, Ленка… Про что это тут?
— Извещение на денежный перевод.
— Тьфу ты, глупость какая! (Она кладет извещение в карман фартука) Вот всегда — поторопишься — в дураках останешься… И Ленка без денег уехала…
Капитан постукивает пальцем по одеялу, под которым лежат Толя и Саша.
— Есть тут кто-нибудь?
Саша высовывает голову из-под одеяла, чихает.
— Привет, товарищ капитан.
— Здравствуйте, молодые люди. Когда вы вчера легли спать?
Толя тоже высовывает голову из-под одеяла. Он без очков.
— Саша, я слышу какие-то голоса? (Чихает.)
— Что это вы расчихались, товарищи?
Толя щурится, всматриваясь в капитана.
— Кто это, Саша?
— Это капитан милиции. (Капитану.) Он, понимаете, очки потерял, а без очков Толька родного брата от козла не отличит.
К а п и т а н. Так когда вы легли спать?
С а ш а. Толик, когда мы легли спать?
Т о л я. Когда мы легли?.. Гм…
К а п и т а н. Да, в котором часу?
С а ш а. Как-то я не обратил внимания на время. (Чихает.) Видите — святая правда.
К а п и т а н. А вы ночью ничего не слышали?
Т о л я. Как это ничего? Когда Сашка храпит — только глухой не услышит.
К а п и т а н. Значит, вы не слышали, как тут рядом забор валили?
С а ш а (оглядывается). Ой-ой. Какой кошмар! Тут адский труд надо было приложить… Такой солидный был заборище!
К а п и т а н. Попрошу одеться — запишем показания и подпишем протокол.
Раздается чихание. Из палатки выходят в пижамах профессор и Тужиков.
К а п и т а н. Здравствуйте! Попрошу, товарищи, ответить на несколько вопросов.
П р о ф е с с о р. Это, так сказать… по официальной линии?
К а п и т а н. Да. Я прошу помочь выяснить некоторые обстоятельства.