С этими словами он подошёл к постели и отстегнул наручники, после чего деликатно отвернулся, чтобы она могла привести себя в порядок.
— Ну ладно, — когда Кейя освободилась, к ней вернулся привычный, чуть нахальный тон, — раз уж я теперь свободная девушка — может быть, позовёшь снова своего демона?
— Легко, — хладнокровно согласился Сареф, — но, учти, больше я его отзывать по твоей команде не буду. И если в процессе он от тебя откусит несколько раз — не жалуйся потом, что тебя не предупреждали.
— Ну… ладно, возможно, это преждевременно, — замешкавшись, ответила Кейя, после чего чуть склонила голову и спросила, — то есть… это всё? Ты вот так меня бросаешь?
— Я тебя не бросаю, — всё так же невозмутимо поправил её Сареф, — если бы я тебя бросил — то ты бы постфактум узнала, что я с кем-то развлекаюсь за твоей спиной. А так — я честно разговариваю с тобой, признаю, что есть проблема, и поэтому мы друг другу не подходим. Поверь, более уважительного отношения ты во всей Системе не найдёшь.
— Найду, — хмыкнула Кейя, — уже неоднократно находила.
— Раболепствование и пресмыкание — это не уважение, — фыркнул в ответ Сареф. Кейя на это ничего не ответила, лишь подошла к двери комнаты и медленно открыла её. После чего повернулась и сказала:
— Ты всё-таки странный придурок, Сареф.
— Возможно, — не стал спорить тот, — если после всего дерьма, которое я пережил в своём клане, у меня остались самоуважение и личные границы — по таким меркам я, конечно, очень странный придурок.
Кейя ничего не ответила. Лишь вышла и захлопнула дверь. С чуть большей силой, чем того требовала ситуация.
— Думаю, после этого нам стоит проветриться, — решил Сареф, — да и пусть слуги поменяют бельё в постели. Мне неприятно лежать там, где минуту назад находилась готовая лечь под кого угодно девка.
Несмотря на то, что в комнате никого не было, Сареф знал, что его просьбу услышат. Адральвез наверняка приставил хранителя присматривать за его комнатой, потому что даже если он вскользь проговаривал о каких-то случайных желаниях вроде тумбочки или зеркала — на следующий день в его комнате это появлялось.
— Тогда давайте отправимся на тренировочную площадку, — попросил Хим, — я понимаю, что вы устали, хозяин, но я так хочу опробовать свои новые умения!
— Хорошо, — не стал спорить Сареф, выходя из комнаты, — ты только скажи мне, откуда у тебя взялись все эти штуки? Наручники, нагрудник, раскалённый прут… кто тебе всё это дал?
Хима этот вопрос ожидаемо смутил.
— Хозяин, это… это мой секрет, — смущённо ответил он.
— Секрет? — хмыкнул Сареф, — ну, ладно, секрет, так секрет. Если уж ты настроил своё седьмое умение на то, чтобы оно давало игрушки для постельных игрищ — кто я такой, чтобы тебя осуждать?
— Хозяин, да что вы, нет! — возмущённо возразил хилереми, легко поддавшись на эту провокацию, — просто… это… это… это мне дал Дьяго, — обречённо закончил он.
— Дьяго? — Сареф так опешил, что даже остановился, — зачем?
— Он сказал… что когда я хорошо вырасту в качестве… для меня можно будет провести инициацию… как для вас, с той служанкой, Жанин.
Сареф в ответ на это воспоминание поджал губы. Да, лично саму Жанин он давно ни в чём не винил, но вот осадок от той ночи остался до сих пор.
— То есть, правильно ли я понимаю, что ты планировал какой-то ночью улизнуть, чтобы проходить эту инициацию?
— Ну… да, — обречённо ответил Хим, после чего ещё более смущённо добавил, — просто… Кейя сейчас, конечно, повела себя по-скотски, но в одном она права. Когда вы были вместе… я тоже это чувствовал.
Сареф снова почувствовал, как у него начинает закипать мозг. В самом деле, а как действуют зинтерровцы, когда у них дело доходит до этого? Выпускают ли они своих хилереми… ну там, развеяться друг с другом, или ещё с кем-нибудь? Ведь это на самом деле довольно важный вопрос. Если у Хима теперь большое и сильное тело, то, наверное, и потребности у него соответствующие. Вот только к кому с таким вопросом подойти? Адральвеза он не видел с тех самых пор, как они разговаривали после его увечья, да и откровенно не хотелось каждый раз дёргать главу демонов по своим проблемам. А как только он начинал представлять, как обсуждает эту проблему с Сундарком — ему от стыда сквозь землю провалиться хотелось.