Я доказал Шамилю невиновность Девлатуко и просил помиловать его, но имам не внял ни моим доказательствам, ни моим просьбам. Друга казнили. Я понял, что и меня ждет подобная участь, что рано или поздно скатится и моя голова. Ибо имам, как и все правители мира сего, не любил, вернее, ненавидел тех, кто был умнее, смелее и благороднее его. Ведь не зря же от имама убежали впоследствии знаменитые Хаджи-Мурат Хунзахский и Юсуп-Хаджи Алдинский.
Фон Клингер с ухмылкой пожал плечами.
Полковник Муравьев встал.
— Господа офицеры, оставим этот разговор. Время и история рассудят, кто был прав, а кто не был. Осушим последние бокалы перед дорогой. Но прежде чем покинуть этот поистине гостеприимный дом, считаю своим долгом выпить за здоровье хозяина. Возьмите бокалы. Дорогой Хорта, да не иссякнет изобилие в этом доме, пусть сопутствуют вам удача и счастье и да сбудутся все ваши желания. За вашу усердную службу я благодарю вас от имени начальника области его превосходительства Лорис-Меликова!
— Баркалла[68], спасибо, ваше высокоблагородие! — от волнения Хорта совсем потерял голос, он то и дело откашливался.-
Сегодня мой дом — был большой счастье. Мой бедный дом — стал богатый дом. Их превосходительства Лорис-Мелик и Туман не беспокойся, наш Гати-Юрт самый верный и преданный русский власти.
— С вашего позволения, господин полковник, я благодарю и майора Шамурзаева, — произнес в свою очередь Головаченко. — Вы, дорогой майор, оказали огромную услугу в прекращении войны между горцами и Россией, в установлении мира и спокойствия в этом крае. Я уверен в том, что вы и впредь не пожалеете своих сил, знаний и энергии в благородном служении интересам родного народа и России. Да поможет вам Всевышний!
— Аминь!
Бурлит гатиюртовский майдан[69]. Все мужское население аула собралось здесь. Так уж повелось издавна: чуть что — и люди идут к мечети, и здесь, около нее, сообща решают общие дела.
Но сколько помнят старики, на площади, как правило, всегда обсуждался один и тот же вопрос: защита Гати-Юрта. Значит, враг был рядом, и все население, способное носить оружие, вставало на защиту родного аула. Чего бояться гатиюртовцам смерти? Они давно к ней привыкли. Ибо появлялись на свет под свист пуль и под свист пуль умирали. Смерть неотступно шла с ними рядом, но никто от нее не прятал глаз, не убегал. Так было, пока шла война. Но когда сегодня закричал туркх[70], в сердцах людей впервые поселился страх. Что случилось? Какая новая беда обрушилась на их головы? Сразиться с врагом и погибнуть за отчизну — это удел молодца. Но умирать голодной смертью нищего — это позор. Как быть? Может, действительно податься в Хонкару. Но как быть с землей отцов? С могилами предков? Они же проклянут нас!
Видно, или нет счастья вообще, или не для них оно, хотя солнце светит всем одинаково и все живое с одинаковой радостью встречает и провожает его. Так жили и предки, пока русский царь не послал своих солдат в горы. Много лет прошло с тех пор, и два поколения сменились, так и не повидав солнца счастья. Только ночь была их постоянной спутницей. Ночь стоит и теперь, хотя солнце и светит… Что их ждет в Хонкаре? Да та же самая ночь…
В аул приходили все новые и новые вести. Люди терялись, не зная, чему верить. В последнее время слухов прибавилось. У Мачига голова шла кругом. Но толком никто ничего не знал.
Повсюду слухи, слухи и ничего определенного. Одни говорили, что весной их разоружат, а мужчин заберут в солдаты, другие — что будто бы царь издал указ, согласно которому всех чеченцев будут крестить, третьи утверждали, что всех сошлют в Сибирь, а земли отдадут русским. А это значит, что все умрут от голода, болезней, дети забудут родной язык, станут гяурами.
Сегодня в Гати-Юрт прибыл большой начальник — полковник Муравьев, посланник самого генерала князя Туманова. Его сопровождают начальник Ичкерийского округа полковник Головаченко, наиб Качкалыкских аулов майор Бота Шамурзаев и еще один офицер.
Зачем они приехали? Что им нужно в Гати-Юрте? Какие они привезли новости: хорошие или плохие? Но разве можно ждать хороших новостей от таких начальников? Им легко говорить -
"поезжайте", а кому ухаживать за могилами отцов? И почему это русский падишах вдруг начал так заботиться о них и отпускает желающих? О судьбе их беспокоится? Нет, даже дети ему не поверят. Любой понимает — ему земля нужна, а не они. Хитрый падишах, очень хитрый…