— Во мне злость кипит. Не даст султан землю — я и там абреком стану. Только грабить буду уже турок.
— Детей бы своих пожалел.
— Им своей судьбы не миновать.
Вскоре они догнали ушедших вперед товарищей. Между Андреем и Маккалом тоже шел спор. Андрей корил друга:
— Люди обманулись. Им простительно. Но вас-то глупыми никак не назовешь. Вы-то почему решились?
— Турецкий падишах письмо действительно прислал. Впрочем, я сомневаюсь, от него ли оно. Обман ведь. Мы объясняли это людям, уговаривали их, что только ни делали. Но нам они не поверили, а поверили бумаге. И искренне рассчитывают, что турецкий султан ждет их и не дождется. Надеются на уготованный им в Турции рай. Часть людей знает, что несладко будет на чужбине. Но тоже следует туда же. Бегут эти люди от царской власти, от неволи. Наши отцы и деды сложили свои головы на этой земле. А те, кто остался жив, вынуждены покориться судьбе. Царь и сардар обещали не трогать наши земли, сохранить наши обычаи, не притеснять нашу веру. Но обманули. Сам видишь, как нас унижают и оскорбляют. Если нищету еще можно стерпеть, то унижения — нет. Хотя бы уравняли нас в правах с русскими!
Так нет же! Для нас придумали особые законы. Вот и бегут люди от нищеты и несправедливости. Им теперь, что русский царь, что турецкий султан — разницы нет. Везде угнетают нашего брата.
— Все так, Маккал, но вы покидаете родину, другую родину не найдешь нигде. Крыша над головой будет… А вот родина… Она у человека только одна.
— Мы вернемся. Поглядим, как там дела, и вернемся.
— Ну, слава Богу, хоть тем утешил, — улыбнулся Андрей. — А то сердце разрывается.
Они добрались до места, откуда дорога уходила на Мичик и дальше, к Шали. Али отвел Андрея в сторону.
— Андрей, я еду потому, что едет брат, — торопливо заговорил он, не отпуская руку Андрея. — Я боюсь за него. С нами и Маккал и Чора. Мы вернемся обязательно. Но вот когда — пока неизвестно. Может, к осени, может, через год. Айза с детьми остается. Родители ее уже старики. Близких родственников у нее нет. Правда, в случае чего люди не оставят в беде. Но, прошу, будет время, будет у тебя возможность, заглядывай к ним.
Может, сумеешь чем по хозяйству помочь.
— Брат мой! — обиделся Андрей. — Требуются ли мне такие вот твои напоминания?
— И за Васалом пригляди. Я за него боюсь. Пусть оставит свои набеги за Терек. Вот, кажется, все.
Андрей достал из кармана платок, свернутый узелком. Протянул другу.
— Возьмите на дорогу… Здесь тридцать рублей. Мы с Яшкой для вас собрали. Золото — оно везде золото. Бери!
— Нет, нет, Андрей, — замахал руками Али. — Вы сами в нужде живете. Разве можно?
— Бери, мы остаемся дома. И как-нибудь перебьемся. Мачигу дашь рублей пять. Бери, не обижай.
Али взял узелок и спрятал его в карман бешмета. И Корней тоже протягивал что-то Мовле.
— Вот, нес для Али, — говорил он. — Я же не думал, что и ты поедешь. Держи, здесь пятнадцать рублей.
— Оказывается, ты богач, Корней, — засмеялся Мовла. — А как же твоя Маруся и детишки? Тебе же их кормить!
— Ничего, на хлеб хватит. А я не сегодня, так завтра снова буду иметь эти деньги. Черт возьми! А кому же я теперь буду сбывать свой товар?
— Гони в Беной, к Далхе. Ну, попрощаемся!
Грустными были эти минуты.
— Боже ты мой, — говорил Яков. Голос его срывался, а губы дрожали. — Как же так?.. Зачем?..
Маккал хлопнул его по спине ладонью.
— Держись, Яшка! Мужчины слез не льют.
— Господи, люди добрые, да вы же родину свою покидаете…
— А разве ты и Васал не покинули родину? Но ведь живы, слава Богу, Бог поможет и нам.
Яков замотал головой:
— Совсем не то, дядя Маккал, совсем не то. Тут русские везде проживают. А вы — на чужбину, где чеченов нет. К чужим людям.
Прощайте! Арзу и вы, дядя Мачиг, не поминайте лихом!..
Яков отвернулся…
Арзу первым вскочил на коня. Его примеру последовали остальные.
— Братья и сестры! — во весь голос крикнул Арзу, подняв руку и делая всем знак остановиться. — Дальше нас не провожайте.
Лишь Ахмед, Янарка, Абкар, Солта, Султи и Сулим поедут с нами до Буру-Калы. Они вернутся и расскажут вам о начале нашего пути. По возможности будем извещать вас обо всем. Но прошу, пока не получите от нас вестей, не покидайте аул, не срывайтесь с места. Если все, действительно, обернется хорошо, то мы непременно сообщим вам. О нас же не беспокойтесь. Не столь далекая страна Хонкар. Не горюйте, это нам не к лицу.
Пусть хоть все муки ада низвергнутся на нас, но мы должны оставаться мужчинами, достойными славы предков, что следят за нами из могил. Маккал, скажи и ты свое слово людям.