— Да, моя сладкая…
Элис плохо помнила, как они оказались в темной комнате крохотной квартиры, которую снимал Мэтью. Потому что голова кружилась от предчувствия счастья, и ничто другое не имело значения. Не зажигая свет, Мэтью подвел ее к широкой кровати. А дальше были только прикосновения, вздохи и стоны наслаждения, одновременно срывавшиеся с их губ.
— Я хочу видеть тебя. — Он потянулся к выключателю, оранжевый свет настенного бра залил тот уголок комнаты, где они находились. — Ты прекрасна!
Элис не ощутила неловкости: подаренное блаженство дарило свободу, и смущению здесь не было места. Мэтью провел ладонью по ее загорелому плечу и ниже, пальцы коснулись розовых сосков, скользнули по животу к потаенному холмику.
— Ты поверишь, если я скажу, что никогда прежде не испытывал ничего подобного? — спросил он. — Это совершенно удивительное чувство…
— Да, — тихо ответила Элис.
Она смотрела на Мэтью с восхищением: его тело было великолепно и словно создано для любви. И хотелось постоянно прикасаться к нему, проводить рукой по смуглой теплой коже, ерошить густые волосы, вдыхать пряные ароматы страсти.
— Иди ко мне.
Жаркое дыхание Мэтью обжигало, он что-то сбивчиво шептал, его чуткие руки трогали ее, казалось, везде. И Элис полностью растворялась в ласках, забыв обо всем на свете. Если бы только можно было остановить навечно это мгновение полного единения душ и тел, миг, когда сердце замирало и вдруг снова начинало громко биться, словно стремясь вырваться из груди.
Элис обхватила Мэтью, прижимаясь сильнее, почти до боли, чтобы ощутить его всего. Блаженство длилось, нарастало — и движения становились быстрее, перед глазами плыли радужные круги, мир исчезал, растворяясь в океане нежности. И вот горячая волна подхватывала и возносила на вершину наслаждения, все выше и выше…
— Почему ты плачешь? — с тревогой в голосе спросил Мэтью, проводя кончиками пальцев по щеке Элис.
— От счастья.
И это была правда. Если бы сейчас земля разверзлась, если все рухнуло в тартарары, она бы не перестала улыбаться и благодарить судьбу.
— Ты удивительная женщина: когда тебе хорошо — плачешь, когда плохо — улыбаешься. — Мэтью покачал головой. — Мне до сих пор не верится, что ты здесь.
— Тогда поцелуй меня.
И снова начиналось кружение: страсть, копившаяся так долго, прорвала плотину и заливала бушующим потоком все вокруг, переливалась через край, захлестывала. И уже невозможно было вздохнуть, и желание, неутоленное, исступленное желание обладания опаляло тела.
Они задремали, усталые, напоенные сладостной истомой, не размыкая объятий. Но вскоре Элис открыла глаза и прислушалась: из-за двери доносились какие-то звуки. Потом вспыхнул яркий свет, и в комнату вошла женщина с букетом тюльпанов в руках. Увидев испуганно замершую Элис, обнаженную, с растрепавшимися волосами, она остановилась, словно споткнувшись.
— Что это значит? — хриплым шепотом спросила она.
Мэтью спросонок лишь забормотал что-то невнятное и перевернулся на бок. Элис и женщина несколько мгновений молча смотрели друг на друга, не двигаясь, словно завороженные. Эта нелепейшая ситуация никак не укладывалась в голове, и Элис не могла понять, что происходит.
И лишь спустя пару минут до нее дошло, что это, по-видимому, любовница Мэтью. Этот мерзавец привел ее к себе, нисколько не побеспокоившись даже, что их могут застать врасплох. А раз у этой женщины есть ключи, значит, она достаточно близка с Мэтью. Сумбурные мысли проносились в голове, щеки полыхали румянцем стыда.
— Убирайтесь! — Женщина пришла в себя первой. — Одевайтесь и убирайтесь вон!
Элис вскочила, торопливо собирая платье, чулки, белье, разбросанные по ковру. Она дрожала от ужаса и отвращения к самой себе. Никогда прежде ей не случалось оказываться в таком положении. А женщина, как нарочно, пристально и с презрением смотрела на нее.
— Что происходит? — Мэтью все-таки соизволил проснуться и теперь сидел на кровати, моргая от яркого света. — Софи? О боже!
Он вскочил, обернув вокруг бедер простыню, переводя взгляд с Элис на женщину.
— Негодяй! — воскликнула та. — Стоит отвернуться, ты тут же тащишь в постель другую.
— Перестань кричать. — Мэтью бросился к Элис, которая судорожным движением пыталась застегнуть платье. — Позволь мне объяснить!
Глотая слезы, она схватила туфли и выбежала в прихожую.
— Элис! Я же не знал, что встречу тебя! Подожди!
Но дверь за ней уже с грохотом захлопнулась. Спускаясь по лестнице, Элис ни о чем не думала. Она боялась, что если поймет до конца весь ужас произошедшего, то просто бросится вниз головой с моста. Сознание заблокировало все чувства, в действии оставались только инстинкты, как у загнанного животного: бежать!