Остановившись, Элис обернулась, но не смогла различить даже собственных следов. Куда идти? Она закричала, надеясь, что Мэтью услышит, но голос утонул в шуме ветра. Она снова побежала, не разбирая дороги, падая в снег, вставая, опять падая. Одежда промокла насквозь, руки и ноги казались чужими: она почти не могла управлять своим телом.
Шаг, еще шаг… Ладони уперлись во что-то твердое. Наверное, это стена или каменная ограда. Значит, здесь должны быть люди. Элис попыталась стучать, сбивая пальцы в кровь, но ответом была тишина. Теряя последние силы, она двинулась в обход стены, но ноги увязли в снегу, и Элис, застонав, упала. Подняться она не могла, страшная слабость не давала шевельнуться.
Постепенно ей начало казаться, что тепло разливается по телу, и уже не хотелось ничего, никаких движений. Лечь, закрыть глаза, и пусть метель укроет белым пушистым покрывалом, согреет и успокоит. Краешком сознания Элис понимала, что если не заставит себя встать, то замерзнет в этом сугробе, но сладкая истома завладела ею.
Мэтью шел медленно, пристально вглядываясь в темноту. Уже почти час он искал Элис, охрип от крика, но все безуспешно. Безумная женщина, что она натворила! Мысли о ребенке он временно отодвинул на второй план: возможно, это просто выдумка, чтобы побольнее задеть его.
Откуда-то, как показалось, справа, послышались странные звуки: словно кто-то шепотом пел колыбельную. Мэтью тряхнул головой, чтобы избавиться от наваждения, но звуки стали немного громче. Он бросился туда, споткнулся и упал лицом в снег, при этом стукнувшись локтем обо что-то твердое. Рядом жалобно застонали.
— Элис? — Он вскочил и принялся разгребать снег.
Так и есть, она лежала на боку, обхватив колени руками, щеки заливала матовая бледность, губы едва заметно шевелились.
— Вставай! Ну же, вставай! — Мэтью подхватил ее подмышки и попытался поставить на ноги. — Держись, девочка!
— Не хочу… — пробормотала она сонно.
Он усадил ее на свою куртку возле стены, а сам двинулся вперед, ведя рукой по шершавой каменной поверхности, чтобы не заблудиться. Добравшись до двери, Мэтью постучал и, не дождавшись ответа, пошел дальше, увязая в снегу. Окно! Не раздумывая ни секунды, он локтем что есть силы ударил в стекло: с громким звоном оно осыпалось, мелкие осколки впились в кожу.
Мэтью забрался в окно и спрыгнул в комнату. Ища дверь в кромешной темноте, он проклинал все на свете и одновременно благодарил бога за это убежище. Справиться с замком оказалось не сложно, и через десять минут он уже внес Элис в гостиную и осторожно опустил на диван.
Хозяева дома, уезжая, отключили электричество, но Мэтью удалось найти карманный фонарик. В бледном свете можно было разглядеть деревянные стены, увешанные шкурами, книжные полки, но главное — камин. По счастью, в ящике оказались сухие дрова, а на каминной полке — спички. Пламя жарко вспыхнуло, запахло смолой и дымом.
Мэтью протянул к огню озябшие ладони, с наслаждением чувствуя, как разливается тепло по онемевшим пальцам.
— Где я? — послышался с дивана приглушенный стон. — Здесь есть кто-нибудь?
— Все нормально, девочка. — Он медленно приблизился. — Согревайся, а я поищу что-нибудь съестное.
— Как мы сюда попали? — Голос Элис звучал невнятно, потому что из-за озноба зуб на зуб не попадал.
— Потом все объясню. Сможешь дойти до камина?
Освещая путь фонариком, Мэтью обошел первый этаж, где были библиотека, гостиная и кухня. К его огромной радости в шкафчике нашлись консервы и крекеры, а в маленьком встроенном баре бутылка виски. Теперь стоило позаботиться об одежде: он обнаружил на втором этаже, где находилась спальня хозяев, пару старых, грубой вязки свитеров, одни поношенные джинсы и теплые носки. Что еще людям надо для счастья?
Спустившись вниз, Мэтью увидел Элис у камина: присев на корточки, она пыталась согреться у огня.
— Так, немедленно переодевайся.
Она недоверчиво посмотрела на свитер, провела ладонью по колючей шерсти.
— Но это же чужое! Я не хочу участвовать в краже!
— А ты хочешь заболеть пневмонией? Нет? Тогда не спорь.
У Элис и не было на это сил. Встав, она обернулась к Мэтью.
— Отвернись.
Он усмехнулся, но промолчал и вышел из гостиной. Следовало заняться ужином, пусть не богатым, но в их положении и сухая горбушка хлеба пригодилась бы. Положив фонарик на стол, Мэтью принялся вскрывать консервы: ветчина, сардины, маринованные помидоры. Потом налил в пластмассовые стаканчики виски, поставил все это на поднос, пакетик с крекерами спрятал в карман.