— Да, сам ты не приезжал на беседы с чеченцами, это правда.
Но вот твой брат наведывался к нам часто. Нет, он не произносил твоего имени, все слухи распространял якобы от себя.
— Я хотел только добра. Если веришь Аллаху, верь и мне. Не мог я такое предвидеть! Вы находились в трудном положении, и я хотел помочь. У вас было два пути: либо пойти по миру, либо силой оружия вернуть свои земли… Вам по душе был последний.
Но этого нельзя было допускать, ибо любая стычка окончилась бы вашим поражением. Царь знал, что, пока вы находитесь в своей стране, мира там не видать, а потому и решено было переправить вас за Терек и рассеять там среди казачьего населения. На вашей же земле расположить несколько десятков новых станиц.
— Нам это было известно.
— Я также знаю, что вы с Маккалом прибыли сюда просить у турок помощи. Только никогда не дождетесь ее. А теперь турки тем более не в состоянии оказать ее. Пойми, Арзу, и чеченцы стали уже не те, что были двадцать лет назад. Половина мужского населения перебита. А кто встанет рядом с вами?
— Ах, спасибо тебе! Ведь ты, действительно, очень здорово помог нам, — зло усмехнулся Арзу. — Посмотри на них, — указал он рукой в сторону своих собратьев. — Это твоя жалость и плоды твоей помощи довели их до такого состояния. Это все, что осталось от пяти тысяч семей. Вот их страданиями ты и достиг сначала чина генерала, а теперь получил и чин паши. Я вижу тебя насквозь. Ты замышляешь что-то еще более грандиозное, иначе ты бы не разговаривал со мной так мирно и спокойно, не стал бы выслушивать меня. Так тебе сейчас выгоднее. Но помни:
больше тебе не удастся обмануть нас.
— Ты говоришь так, словно я один и виновен во всех ваших бедах!
— Да, ты! — отрезал Арзу. — Твой сладкоречивый и лживый язык сделал свое черное дело!
— Хорошо. Всю вину я беру на себя, ибо напрасно сейчас доказывать обратное. Но неужели, Арзу, ты думаешь, что этого бы не случилось, если бы не было Мусы Кундухова? Ты умный человек, Арзу, а простые вещи не желаешь понимать. Участь твоего народа решилась не по моей воле и не по воле ваших старшин. В конечном итоге результат был бы таким же, что бы ты ни предпринимал. Сила была не на вашей стороне. А слабым распоряжается сильный. Так было, есть и так будет. Но ни ты, ни весь твой народ не хотите этого понять. Вы ищете виновника своих несчастий. Что ж, искать его нужно, этого я не отрицаю, так же как не отрицаю части своей вины. Но пойми, есть человек куда более могущественный, чем я. Вот в его-то руках и находились ваши судьбы. И как он распорядился, так все и произошло. Допустим, вы опять бы взялись за оружие, но и оружием ничего бы не изменили. Страна русских в сотни, в тысячи раз больше вашей, а потому противиться ей бесполезно и бессмысленно. Мы это поняли раньше вас. Конечно, могли и мы бунтовать, сопротивляться. Тогда и нас уничтожили бы точно так же, как теперь уничтожают вас. Но зачем умирать раньше времени? Кому это нужно? Причем умереть на поле боя не так уж и трудно, труднее научиться выживать. Наш народ понял эту истину. Потому-то наши предки и решили до поры терпеть гнет царя. Я считаю, что они рассудили правильно: быть битым и вдобавок ничего не иметь — это не выход. Гордость в таких случаях обходится слишком дорого. И вы просто обязаны были понять, что вам одним никогда не удержать в горах свою свободу и независимость. К сожалению, вы и теперь этого не понимаете или не хотите понимать. Русский царь в наших народах не нуждается. Ему не мы нужны, а наш край и наши горы. Не отдадим добровольно — нас уничтожат. Такой приказ он и отдал своим генералам. Лучшие ваши земли и теперь розданы в награду офицерам. Русским и горским. Но большинство их отведено под казачьи станицы. Остальные же земли объявлены казенной собственностью. Где вам теперь жить? Ведь чтобы человеку жить — ему требуется земля. А таковой у вас теперь нет. Вы будете стремиться вернуть ее, но царь никогда не согласится с вашими требованиями. И чтобы окончательно отбить у вас охоту хвататься при каждом удобном случае за свои кинжалы, русские решили теперь переселить вас в глубь России. А через несколько лет вы бы уже присмирели, как овцы, и приняли бы их веру, обычаи и язык. И чеченский народ как таковой исчез бы с лица земли. Однако все знали, что добровольно вы на это не согласитесь. И решено было переселять вас силой. А это — новая война. Я же стремился не допустить ее. И все без исключения мои поступки были продиктованы только одним желанием — помочь вам.
— Знаю, Муса. Ты сделал все, что было в твоих силах, чтобы нас не отправили за Диарбекир, а оставили около Муша, Байбурта, Эрзерума и Карса. Чеченцы тебе за это благодарны, но я не могу пока понять, что руководит поступками, нет, не Мусы, а генерала Кундухова. Что заставило его четыре года назад в Беное войти с нами в сговор и почему он так печется о нашей судьбе? Какую цель он преследует? Не кроется ли за всем этим какая-то чудовищная интрига? Мы вправе сомневаться, зная обо всех твоих деяниях. И если наши сомнения и догадки подтвердятся, тогда берегись, Алхазов Муса. Мы найдем тебя даже под землей.