— Люди, — призывал в свою очередь Иса, — кого вы слушаете?
Бродягу в широких шароварах? Нищего без роду и племени? Он обманывает вас. Гоните его прочь!
Но люди думали иначе. Десятки лет войска падишаха топтали их родную землю. В Амер-Аджи-Юрте, Таш-Кичу и совсем близко, в Герзеле, стояли солдаты с грозными пушками. Суровый генерал Ермолов сжег почти все равнинные аулы. Дым пожарищ и сейчас стелется по Сунже. Откуда ждать помощи? Темные гатиюртовцы не находили ответа. Они уповали на Аллаха, ждали, что он пошлет им спасителя. И верили, что таким спасителем и станет таинственный пришелец в широких шароварах.
Ташав-Хаджи не забыл наглой выходки вероотступника Исы, не простил его. Ночью со своими сторонниками он пробрался в урочище Ахмат-Тале и подпалил пшеничную скирду Исы. Тогда рассвирепевший Иса уехал в Малую Чечню и сколотил там небольшой отряд из верных ему людей. Но к тому времени, когда он вернулся с твердым намерением покончить с Ташав-Хаджи, того уже в Гати-Юрте не было. Ташав-Хаджи заблаговременно уклонился от встречи с мстительным Исой, покинув село вместе со своими сторонниками, и обосновался на возвышенности Саясан-Корт.
Угрозы сыпались то с одной, то с другой стороны, однако до решительных действий дело не доходило. Обе противостоящие друг другу партии выжидали, не решаясь первыми начать активные действия. Время работало на Ташав-Хаджи. Не прошло и двух лет, как он стал предводителем нескольких тысяч воинов, а Иса к тому времени, по существу, остался совершенно один.
В Гимрах, в бою с царскими войсками, героической смертью погиб славный сын аварского народа Кази-Мулла. Тускло промерцав на небе Дагестана, исчезла во мраке ночи и звезда имама Гамзата.
Но Ташав-Хаджи ни на минуту не прекращал борьбу за свободу.
Он оказывал решительное сопротивление войскам падишаха, наступавшим на Чечню.
У войны свои законы. И удар острого кинжала в грудь ненавистнику во имя правого дела не порождает кривотолков и ненужных пересудов, обычно присущих мирному времени. Этому способствуют сами обстоятельства: жестокость, и смерть не воспринимаются так остро и легко забываются под свист пуль при виде еще большей крови. Не удивительно, что именно в это смутное время Ташав-Хаджи и вспомнил о своем давнем враге. Но не таков был Иса, чтобы беспомощной овцой лечь под нож противника. Звериным нюхом учуял он, что оставаться в Гати-Юрте небезопасно, и вместе со своей семьей перебрался в крепость Таш-Кичу под защиту русских штыков.
Обладающему природным даром быстро сходиться с людьми Исе не стоило особых трудов войти в доверие к гарнизонному начальству. Сблизиться же с ним было просто необходимо, поскольку Иса нуждался в поддержке, а сила была на стороне русских. Иса чувствовал, что близится тот долгожданный день, когда он, наконец, сможет отомстить Ташав-Хаджи. Дагестанские общества одно за другим отходили от Шамиля, и его поддерживали лишь несколько чеченских предводителей — Ташав-Хаджи, Удди-Мулла, Домбай, Оздемир, Магомед-Гирей.
Иса прослышал, что его заклятый враг Ташав-Хаджи строит крепость в урочище Ахмат-Тале, где некогда этот бездомный бродяга сжег его пшеничную скирду. Это было открытым вызовом, которого Иса, как чеченец, стерпеть не мог. Он сам напросился в поход в горные аулы и с личного дозволения генерала Граббе был зачислен в отряд проводником.
9 мая 1839 года отряд выступил в поход. Иса хорошо знал родные места и вывел солдат точно в назначенное место. Разбив укрепившегося в Ахмат-Тале Ташав-Хаджи, отряд двинулся к Мескетам. Вскоре аул окутался дымом пожарищ. Был сожжен и родной аул Исы — Гати-Юрт. На этом бы и успокоиться, но зверь, впервые познавший вкус крови, уже жаждал большего.
С падением Ахульго, казалось бы, пришел конец Кавказской войне. Однако в 1840 году Чечня поднялась вновь, и в нее опять были направлены еще более кровавые экспедиции. Тем не менее, повстанцы одержали несколько крупных побед: особенно неудачным был поход генерала Граббе в Восточную Чечню в начале июня 1842 года, во время которого он потерял 66 офицеров и 1719 солдат.