Лиса шла по дороге. Смятение у ворот улеглось, поехали машины из гаража. Обгоняли Лису, останавливались, предлагали подвезти.
— Не за ту приняли! Я за «Москвич» не продаюсь! Я только за «Волгу», за самую новую, за самую черную!
Вадим стоял. Боль не проходила, она только как бы опускалась в глубину. А на поверхности уже рябили практические соображения.
Правильно он хотел сначала: нужно было проехать мимо. Ну пусть бы Лиса увидела, — хуже, чем сейчас, не было бы. Зато Ира бы не узнала. Благородство разыгралось не вовремя!
Идти к Ире? «Не каждой по карману» — самое плохое, что сказала Лиса. Ударила точно. Все-таки, наверное, Ира простит — но сколько потребуется клятв, поцелуев! Бр-р…
Вадим посмотрел в сторону гаража. На нелегальной стоянке голубел новенький «жигуль» — прекрасная шестерка!
Лучше бы Вадиму выгнать толстого Кролика и занять его место. И жена у Кролика симпатичная, лучше Иры. Как ее — Зина, Зоя? Попробовать? Времени осталось до сентября, когда придется уходить из гаража — учить студентов.
Обозвала Кречинским. В Замке тоже, когда узнают, переименуют в Кречинского. Ну да с Замком — все: не встречаться же там со счастливой Лисой! Теперь вот взять и стать окончательным Кречинским — назло!
И нужно ли это ему: катиться в старой колее — сооружать диссертацию, учить студентов? Ну защитится — так разве заработает столько, сколько здесь, хоть бы и со степенью!
Вадим ясно увидел свое будущее — возможный вариант: халтур хватает, он везде нарасхват, деньги во всех карманах — несчитанные. А за рюмкой вспоминаются смешные и прекрасные миражи юности: вечера в Замке, мучительная любовь, сокровенная его идея: «математическая модель грамматики всеобщего языка», — так, кажется?
На миг сделалось страшно: запросила пощады добиваемая душа.