— Давно это с вами?
— Понемногу давно. Постепенно все хуже. Последние дни еле хожу. Сегодня пришлось с работы раньше уйти. Отпросилась, и прямо к вам — три часа пришлось здесь в очереди отсидеть.
— Кашель и насморк есть?
— Почти нет. Можно сказать, совсем нет.
— Но работать вы не можете?
— Ничего не соображаю. Я в конструкторском бюро, там это иногда необходимо — соображать.
В тонкой ручке исправно бился крепкий пульс.
— Ну что же, разденьтесь, я вас послушаю.
— Наверное, это не обязательно: сердце у меня не болит, кашля нет, на хрипы не жалуюсь.
Только ее стыдливости мне не хватало на шестом часу работы!
— Разденьтесь, пожалуйста, чтобы я мог объективно оценить ваше состояние. Это, знаете ли, моя обязанность.
Антонина Ивановна:
— Доктор лучше знает, что вам надо делать.
— Пожалуйста, я не хотела задерживать, но раз вам необходимо… я вся к вашим услугам.
Обычно женщины, раздеваясь, поворачиваются спиной, но эта не удостоила. Она стягивала одежды, и в воздухе запахло озоном, а треск стоял, как в высоковольтной лаборатории: сейчас на женщинах много синтетики, отчего и скапливается статическое электричество. На кушетку летели смятое платье, рубашка, бюстгальтер. Необыкновенно быстро дама отстегнула подвязки, и вслед прочему полетел пояс. Вниз поползла резинка трусов.
— У терапевта до пояса раздеваются, — сухо сказала Антонина Ивановна.
— Доктор приказал раздеться, но не уточнил — насколько.
— Что же, можете продолжать. — Я тоже разозлился.
Она быстро нагнулась, переступила через трусы и выпрямилась, по-видимому очень довольная, что осталась в знак протеста в одних чулках. Сначала она сложила было руки за спиной, но быстро передумала и вытянула их так, что, будь на ней что-нибудь надето, можно было бы сказать, что она держит руки по швам. Она явно пародировала стойку «смирно». Во всяком случае, костюм Евы ей очень шел.
Обнаружив, что встать мне было бы неудобно, я сказал подчеркнуто холодно:
— Подойдите и повернитесь спиной.
Она подошла почти вплотную, глубоко вздохнула, так что поднялся и округлился живот, и медленно повернулась, задев мои колени.
Едва я дотронулся пальцем до спины, послышался треск и палец чувствительно ударило током. Конденсатор разрядился.
— Ого! Вы просто сгусток энергии!
— Если бы!
Легкие оказались в полном порядке.
— Повернитесь лицом, пожалуйста.
Перкуссия спереди выявила только упругость груди при полной норме границ сердца. Тоны звучали ясно. Женщина стояла вся напряженная, и при моих прикосновениях по телу ее проходила легкая дрожь.
— Когда были последние месячные?
— Вы намекаете на беременность? Головокружение и все такое? Я два года в разводе…
— Ну, это еще ничего не значит.
— Не для меня!
— Одевайтесь, пожалуйста.
Одевалась она крайне неторопливо, аккуратно застегивая все пуговки, соблюдая, чтобы подвязки легли строго симметрично.
— Вы хотели объективно меня оценить. Надеюсь, это удалось?
— Вполне.
— Ну и как?
— Я выявил у вас прекрасное сложение при полном отсутствии болезненных симптомов.
— Чем же тогда объяснить мое самочувствие?
Я чуть было не сказал: «Двухлетним разводом».
— Я думаю, вы несколько утомлены. Возможно, перенапряжены на работе…
— Вы не считаете, что я больна?
— Нет.
— Но я не могу работать.
Я пожал плечами и написал в карточке: «Неврастения».
— Доктор, не будем ссориться. Может быть, я вела себя немного резко, но вы меня так недоверчиво встретили… Что мне делать, если я действительно плохо себя чувствую? Как доказать вам, что я не симулянтка?
— Уважаемая… м-м… Евгения Александровна, я могу вам посоветовать одно: если будете себя завтра хорошо чувствовать, идите на работу. Если плохо, приходите ко мне снова.
— Я буду чувствовать себя плохо, вы меня всесторонне осмотрите и скажете, что я здорова. И ко всем бедам у меня прибавится прогул.
Что делать? У меня не хватает самомнения считать, будто мой поверхностный осмотр дает право стопроцентно отличать здорового от больного. Мало ли трагических случаев произошло из-за болезненной недоверчивости врача!
— Ну вот что, раз вы говорите, что плохо себя чувствуете, значит, так оно и есть. Антонина Ивановна, выпишите на два дня больничный. В диагноз для простоты поставьте грипп. Попрошу вас прийти послезавтра. Возможно, я вас проконсультирую у невропатолога. Лекарства я вам не прописываю.
— Большое спасибо, доктор. Вы очень чутко ко мне отнеслись.