Кран проехал дальше, и Егор досчитал валки. На сегодня хватит. Теперь еще поторопить Петю Сысоева, чтобы не раскачивался, а сразу ехал на склад за баллоном — и все, работа налажена, можно самому руками поработать. Егору хоть и нравилось командовать, но и руками он по-прежнему любил поработать. Мгновенными результатами привлекает такая работа. Повернул метчик — и сразу можешь пощупать резьбу. Ясность появляется в жизни, когда твоя работа сразу видна и тебе и другим.
Петя поймал электрокарщика, погрузил пустой баллон — в этом пустом баллоне и пемза, и растворитель, и газ даже есть: остаточное давление, но все равно он пустой — и поехал на склад за новым. Если разобраться, не его это дело — ездить за баллоном, подсобник должен привезти; но бригадир приказал, и Петя не стал спорить: в хорошую погоду приятно проехаться на склад через всю территорию. А оттого, что он делал сверх положенного, Петя испытывал легкое самодовольство. (Петя не задумывался над тем, что время от времени каждый должен что-то сделать сверх положенного.)
Электрокар выехал в широкие ворота цеха и покатил вдоль гаревой площадки, на которой в обеденный перерыв играют в футбол. В прошлом году на этом поле собрались было построить новый склад, потом кому-то пришла мысль будущий склад наполовину зарыть в землю и на крыше разбить фруктовый сад («В порядке промышленной эстетики»). Эта-то мысль все и погубила: какой-то остряк сказал про будущий сад на крыше: «Висячие сады Семирамиды». И когда проект дошел до директора, тот прочитал, пожал плечами: «А, висячие сады»… И, как выразилась его секретарша, совершенно седая дама с прямой спиной и манерами герцогини, — наложил вето. Не мог директор утвердить проект, в котором была замешана древняя царица с сомнительной репутацией (или это Савская с сомнительной? Да один черт!). В результате поле осталось нетронутым, что очень радовало Петю. В «диких» командах Петя ценится как вратарь, его даже приглашали запасным во вторую команду завода, но там нужно играть каждое воскресенье, а Петя на субботу и воскресенье уезжает на рыбалку, если не горит план и нет по этому случаю сверхурочных. Не то чтобы Петя пропускал намного меньше, чем другие, но он эффектно падает, на что не многие решаются на гаревой площадке, а если в хорошую погоду зрителей собирается побольше, он отваживается бросаться в ноги Пашке Цыбину из литейки, стокилограммовому мужику, который прет к воротам, расталкивая защитников, — грубиян, помесь танка с носорогом. Петю вообще вдохновляют зрители.
За гаревой площадкой врастает в землю старый кирпичный цех. После постановления о бытовых товарах в нем устроили цех ширпотреба. Сначала завод взялся за чайники, а недавно освоил электромясорубки.
Около мясорубочного цеха Петя велел электрокарщику остановиться. Пете нужно было в цех по двум причинам. Во-первых, здесь работает Тамара. Пете и самому радостно повидать ее лишний раз, и она обижается, если он не выберет времени забежать к ней: «Ну и что, что аврал? Знаю я ваши авралы — сидишь уши развесив!» Тамара гордится перед подругами, что ее верный Петя полдня без нее не может. Ну, а во-вторых, Петя собирает дома мясорубку, для чего выносит детали по одной.
Петя не считает, что делает что-то нечестное. Завод-то его, родной! Это же надо со смеху помереть: прийти в магазин и за тридцатку покупать ту самую мясорубку, которую, может быть, Тамарка собирала! Есть прохиндеи: сговариваются с шофером, вывозят сразу десяток и продают — это уже, конечно, прямое воровство. А собрать одну для себя — святое дело! Сколько этих деталей валяется просто так, сколько готовых мясорубок, забракованных ОТК, идет в лом, а дефект в них такой, что понимающему человеку на полчаса работы — разрешили бы Пете взять такую, он не стал бы выносить по детальке!
Все работницы на сборке сидят в одинаковых халатах, и волосы косынками подвязаны, но Петя и со спины сразу узнает Тамару: наклон головы у нее особенный, чуть набок, и плечи беззащитные, зябкие — обнять хочется. (Только плечи беззащитные, а когда заговорит — старшина-сверхсрочник, а не девушка!) Петя подошел на цыпочках и дотронулся до ее затылка, провел сверху вниз по ложбинке.
— Привет.
— Фу, напугал. И чего шляешься? Работаю же!
Тамара всегда напускается для виду, а попробуй он не прийти!
— Ехал мимо.
Соседка Тамары Тонька подняла голову, посмотрела на Петю и сказала громко:
— Гулял ты мимо, жевал ты веник.
Язва известная. Но Тамара не позволит чужим смеяться над Петей. Сама — другое дело.