Вклад Наоми был куда большим, чем мой собственный. Она подмечала детали — что бабушка Катрина обожала близнецов Элва, а значит, никогда не стала бы убивать их, что Каролина казалась какой-то зеленоватой весь вечер, а что вот эти два мужчины были пойманы на драке… Мои наблюдения ограничивались одними только сплетнями, которые я услышала и то случайно, да и подобные сведенья не были надёжными, а ещё тем, что я видела с того мига, как мы перебрались в Форт.
Дэгни каждый раз тянулась к нам, стоило только приняться что-то писать, так что Наоми вынуждена была вручить ей ещё бумагу — чтобы кошке было с чем играть. Пока она неистово гонялась за новыми игрушками, то успела разбить уже две склянки и разорвать что-то шёлковое, лежавшее на кровати, но, по крайней мере, нас больше не беспокоила — да и её бесчисленные бега заставляли Наоми нежно улыбаться.
— Нам придётся поговорить с каждым из них, это точно, — тихо проронила Наоми, наблюдая за тем, как Дэгни гоняется за очередным бумажным шариком, нагло запихивая его под какой-то шкаф.
На самом деле, последним, что мне хотелось сделать, были разговоры с выжившими. Ведь надо не только поговорить с людьми… Их следует очаровать, бросить им вызов, направить их по пути, что выведет к правдивому ответу… Судить их поступки — принимать их оправдания.
Но я могла это сделать. Могла разговаривать с этими людьми. Ведь я говорила с Холтом, с Мадлен, даже оставалась спокойной, когда город был в состоянии хаоса. Я могла с этим справиться. Слишком уж это всё для мен важно, чтобы просто так взять и отступить, спрятаться за Наоми и верить в то, что ответы появятся на пустом месте. Просто ещё одна проблема, ещё парочка вопросов — и точка. Я действительно в силах совершить это.
— Итак, откуда стоит начать? — я провела кончиками пальцев по страницах. — Мои советники обвиняют во всём Густавитов, но мы уж точно не можем выйти из Форта и взять у них интервью. Будь у нас их книга или что-то из пропаганды… Но мои советники вполне ясно меня уведомили, что этого я точно не увижу.
— Но меня-то удерживать они точно не намерены! — воскликнула Наоми. — Значит, это станет моей завтрашней задачей, посмотрим, что я смогу сделать…
— Блестяще! — воскликнула я. — Ведь ты знаешь, что ты великолепна?
Она только пожала плечами.
— Догадывалась, но ты это уже говорила. Раз или два.
Тем не менее, разговаривать с выжившими должна была я сама. По крайней мере, от встречи со мной не отвертишься — не то что с Наоми, ведь я королева! Но даже проведение времени вместе с подозреваемыми может многое прояснить…
Имя Стэна было ближе всего ко мне — словно бросало мне вызов, заставляя начать с него. Но тот разговор в библиотеке был таким страшным… Он, казалось, подозревал меня, причём на самом деле — разве мог так поступить убийца?
Нет, надо поговорить для начала с кем-то другим. Упростить немного собственное расследование. Я вновь осмотрела имена на листах бумаги и замерла — взгляд не отрывался от Уильяма Фицроя. Вне линии наследия, но так близко к королю… Всегда в центре двора. Даже если он был невиновен, знает же он что-то полезное, знает секреты, которые и вправду можно
— Итак, — с преувеличенной бодростью промолвила я. — Завтра!
Завтра я начну своё расследование.
Двенадцать
Отыскать Фицроя оказалось не так и просто, так что пришлось воспользоваться своей королевской властью и вызвать его к себе. Я едва ли могла заставить себя войти в импровизированный тронный зал, поэтому зашагала к своей наполовину умеблированной лабораторией. Может быть, встреча в пыточной камере вызовет его на хоть какую-то честность?
Если моя стража и была удивлена моей просьбе, она этого не показала. Один из них ушёл, чтобы доправить сообщение, и я ждала у дальнего шкафа, пытаясь продумать, что именно буду говорить.
Спустя минут десять мой стражник вновь постучал в дверь.
— Уильям Фицрой, Ваше Величество.
Я повернулась как раз тогда, когда Фицрой вошёл в комнату. Его преисполненный горем взгляд и помятый вид исчезли. Светлые волнистые волосы были красиво уложены, голубые глаза смотрели с прищуром — словно ничего и не изменилось. Он выглядел так, как выглядят принцы, и в один миг посмотрел так, словно бросал мне вызов. Я заставила себя встретиться с ним взглядом, игнорируя громкий стук сердца, и тогда он бегло посмотрел на меня.
— О, Ваше Величество… Чем обязан удовольствием присутствовать здесь?
Уильям Фицрой — о, как и все придворные! Зачем мне его бояться, ведь он никогда ни о чём серьёзном в своей жизни даже и не думал!