Я пыталась продраться сквозь страницы, но не могла сосредоточиться. Да, я знала, что правила этикета очень важны, но прежде это всё казалось таким… бессмысленным. Да и разве важно, как глубоко кто-то приседает, если умерло столько людей? Мне надо было просто узнать, кто убил их всех, а если он это и сделал, то зачем?
Зачем – это был самый страшный вопрос, что выбивал меня из колеи каждый раз, когда я пыталась об этом подумать. Ведь убийца был готов убить сотни людей, не разбирая. Единственное, что могло пояснить его действие – это пыл и слепота в попытках заполучить правду, потребность действовать быстро – и отсутствие силы.
Но ведь, не зная ответа, я тоже была в опасности. Если я перешла дорогу этому человеку, если стояла на пути у его целей, не осознавая этого… Мне надо было закрепиться при дворе, но это невежество было куда страшнее, чем искусственные реверансы и улыбки!
Если б это было просто экспериментом, взрывом в моей лаборатории, я бы сначала составила бы список. Собрала бы все факты, всевозможные идеи, записала бы их на бумаге, позволив словам просто натолкнуть меня на какие-нибудь полезные мысли, подарить мне хоть что-то, что указало бы на следующий шаг.
Я открыла конец книжки об этикете и схватилась за ручку.
София Торн подозревала Густавитов. Я записала их в свой маленький список, но эта мысль казалась совсем не той, что надо, не достоверной для совета. Группа, что столько лет ничего не делала, вдруг выскочила на глаза народа, чтобы так легко и успешно убить людей, даже не выдав себя. Ведь были бы маленькие атаки, какие-то знаки, что указывали бы на них – но нет, ни единого слова. Никаких брошюр, никаких говорков среди народа… Никто не произносил страстные речи и не пытался убедить народ в том, что их дело правое. И никто из этой группы не оглашал о нападении. Какой смысл применять насилие, если люди даже не догадываются, кто это сделал?
Я записала всё это на одной половине листа – на второй только одно короткое слово. Мотив. Трудно представить себе, что один человек так просто и одновременно убил сотни. Слишком уж много. Но группировка с политическими мотивами, те, кто считают, что действуют по справедливости… Нет, это действительно казалось возможным.
После – Мадлен Вольф. Если б я не покинула бал, она бы стала королевой, и это давало повод хотя бы предположить, что кто-то мог действовать по её приказу или хотя бы ради неё самой.
Холт говорил, что она была вдали от столицы вот уж несколько месяцев. Могла отправиться в деревню, чтобы быть в безопасности, да и остаться вне подозрений… Но если б она организовывала это из удалённой местности, то остались бы доказательства, ведь довольно трудно не заметить посыльных, что катались бы туда-сюда. Но, может быть, кто-то без её ведома попытался расчистить её путь к трону?
Следующим я подумала о сыне короля, Уильяме Фицрое. Как он умудрился выжить, когда умерли все, кто был тесно связан с королём? Вот только на самом деле его подозревать не стоит… Ведь люди шептались, конечно, что король сделает Фицроя своим наследником, но он ещё ничего не успел… А когда король умер, Фицрой потерял не только отца, но и шанс занять трон – так зачем ему убивать сотни людей, если он мог заполучить престол, пользуясь куда менее кровожадными способами?
Я поколебалась, а после добавила Торстэна Вольфа. Лучший друг короля, что чудом остался в живых… Конечно, никаких доказательств против него у меня не было, кроме странного предчувствия, но меня всё ещё не покидало это глупое чувство… Он ведь мог желать Мадлен взойти на трон – планировал оставить её подальше от этого безумного хаоса… Кажется, он так рассердился, так агрессивно отреагировал на то, что его кузина была подозреваемой в глазах королевы, а не сама восседала на желанном троне…
Но мог ли он на самом деле притворяться лучшим другом короля, чтобы убить его? Я понятия не имела, что было правдой, а что ложью.
И я замерла – перо моё задело бумагу. Мой отец… Он всегда был таким амбициозным. Обычный торговец – и его дочь в очереди на престол, а он – советник самого короля! И мотив у него был. Но выражение его лица, когда он увидел меня в лаборатории… Он и вправду думал, что я могла умереть. Он бы лучше подготовился, если б желал, чтобы я заняла трон… Он бы не настаивал на том, чтобы я посетила бал…
Если, конечно, таким образом он не желал спасти меня от подозрений. Если, разумеется, не запаниковал, что я просто исчезла…
Я нахмурилась – и вписала его имя. Ведь это просто исследование. Я могу так и не думать. Ведь я просто должна всё записать, пока правда не всплывёт наружу.
А ещё были остальные советники, что выжили. Холт. Торн. Норлинг. На самом деле, я знала их слишком плохо, чтобы с уверенностью сказать о том, был у них мотив или нет. А что ж они могли бы получить, если б, конечно же, не хотели усадить на трон какую-нибудь лёгкую марионетку вроде меня? Торн пропустила банкет – это казалось довольно подозрительным, разумеется, но это всё равно не могло означать ничего. Только не в такой ситуации.
Я отложила перо в сторону. Так трудно решить проблему, просто вытаскивая из воздуха подозреваемых… Это казалось слишком неточным. Я должна знать о каждом, кто был там, обо всех выживших… Будь то гость или слуга. И тогда я могу пройтись по списку и задуматься над уликами.
- Ваше Величество?
Я вскочила, едва не уронив перо – сквозь дверной проём проскользнул Торстэн Вольф.
Он не мог видеть то, что я только что писала. Ни то, что я его подозревала, ни то, что я думала о его кузене – и я поспешно захлопнула книгу.
- Я могу помочь?
- И как мне следует ответить вам? Как королеве?
Моё сердце колотилось, хотя никаких причин на это не было – и я заставила себя вздохнуть.
- Вы меня искали?
- Нет, - ответил он. – Довольно трудно поверить в это, но я просто пытался отыскать книги.
О, что ж, это очевидно – мы ведь находились в библиотеке, а я казалась пугливой глупышкой.
Не же, Фрея, попробуй! Ты его подозреваешь – так поговори с ним, попробуй отвлечь, выяснить хоть что-то!
- Только не говорите, что вы интересуетесь военной историей.
Это только начало.
- Разными вещами, не только этим, - ответил он. – А что ж относительно вас, Ваше Величество? Что заставило вас прийти сюда, в эту библиотеку? – он подошёл поближе, пока не оказался совсем рядом, я поняла, что он значительно выше меня. Может быть, он, конечно, очень учёный мужчина, но сложен был крепко, казался стройным и могучим, будто бы какая-то стена – и заинтересованно покосился на мою книгу. – О, уроки этикета! Ну, конечно же, эта книга может вас подготовить, но только к какому-нибудь очень старому приёму…
Что я могу сказать по этому поводу? Глупо хватать такую книгу – только для того, чтобы её даже не прочесть. Стоит мне только отказаться от его предположения, я буду смотреться очень глупо.
Я прижала книгу к своей груди. Лучше уж быть наивной, чем позволить ему пролистнуть её и понять, что именно я писала там. Вероятно, он не собирался писать на корешках какие-нибудь списки подозреваемых, но подумать об этом вполне мог.
- Вам надо будет подготовиться получше, чем с помощью этого, если вы хотите оставаться на троне. Двор не прощает ошибок.
Я покрепче прижала книгу к себе.
- Вы мне угрожаете? – удивительно, что я только сейчас поняла, что находилась в опасности. Нельзя ошибаться… Нельзя так ошибаться! Желудок мой сжался от ужаса, руки задрожали, но в груди появилась какая-то сила, что вытолкнула из меня эту фразу.
Вот только он, казалось, был искренне удивлён подобным заявлением.
- Я вам угрожаю? Да что вы, Ваше Величество, я бы не посмел. Это просто предупреждение, даже совет, если вам будет угодно, - он смотрел на меня, хмуря свои густые брови, и челюсть его сжалась так сильно, что, казалось, была вытесана из настоящего камня. – Да и… Зачем? Разве существует причина, что заставила бы меня грозить моей собственной королеве?
- Я прекрасно знаю о том, что вы не желаете видеть меня на троне, Торстэн.