- Знакомьтесь, господа, у нас новенький. Зовут его Николай, прошу любить и жаловать. Попробуем его в роли доктора. С текстом он уже знаком, давайте быстренько на сцену. В остальном все по-прежнему. У Аделаиды роль матери, у Катерины - дочери. Где Катерина?
Все обернулись на Катю. Всегда отчаянно смелая, в эту минуту она почему-то зарделась от смущения. Ведь она будет сейчас изображать больную девочку, а этому красавцу Николаю придется ее лечить.
Две последние репетиции роль доктора играл сам режиссер, и это позволяло Аделаиде откровенно кокетничать с ним.
Павел Ильич особой красотой не отличался, однако его сутулая фигура с длинными, разлетающимися в разные стороны конечностями извергала такую кипучую энергию, так уморительно шевелились его усы во время споров и убеждений неумелых, но весьма амбициозных артистов, что режиссер вызывал у слабого пола невольную симпатию. В него влюблялись, как влюбляются в учителя, без всякой надежды на какое-либо развитие отношений.
И только Аделаида, видя, как любуется Павел Ильич ее красивым лицом и статной фигурой, кокетничала с ним, наверняка, не задумываясь о цели.
С ее высокомерием и самовлюбленностью она никогда не снизойдет до замужества с каким-то режиссеришкой, тем более, далеко не красавцем.
Но Павел Ильич-то об этом не догадывался и, замечая со стороны Аделаиды откровенные и многообещающие пассы, отвечал ей тем, что прислушивался ко всем ее ехидным замечаниям. А доставалось от ее язычка не только Лизе и Кате, которые были младше и у которых она находила множество недостатков, но и более старшим, и более талантливым, но не настолько плохо воспитанным, как она.
- Все по местам! Начинаем, начинаем, - призывно похлопал в ладоши Павел Ильич.
Успевшая надеть седой парик Лиза объявила, выйдя на сцену:
- Господин доктор приехали!
- Приглашай скорей, поторопись Аксинья. Вареньке совсем плохо, - сказала «прислуге» Лизочке «добрая маменька» Аделаида, не пожелавшая ради репетиции снять свою новую шляпку. А ведь она «находилась в комнате возле своей больной дочери». Вид Аделаиды-мамаши был нелепым и даже комичным. Но снисходительный к ее фокусам Павел Ильич допустил на репетиции нарушение правдоподобии сцены.
- Где здесь наша больная? - спросил «входящий в детскую» Николай.
- Проходите сюда, доктор, - приветливо пригласила «мамаша» в шляпке. - Вот, моя доченька, у нее сильный жар, помогите.
- Давайте еще газ положим ггадусник подмышку девочке, - сказал доктор, очень достоверно доставая что-то из чемоданчика. - А потом я ее послушаю. Как ваше имя, судагыня?
Он, оказывается, тоже не выговаривает «р»!
Не до такой степени, конечно, как сама Катя, но...
Катя лежала на кровати перед склонившимся над ней «доктором», укрытая до самой шеи одеялом, с «мокрым» полотенцем на лбу и с замиранием сердца думала, как оттянуть свой ответ «доктору». Ведь в имени девочки, роль которой Катя играла, были звуки «р», а она их, конечно, не выговорит, и тогда Николай решит, что она насмешничает, передразнивает его.
И она молчала, не отвечала «доктору».
- Скажи «Варенька», «Варвара», - шептали отовсюду.
Катя молчала. Если она произнесет «Варя» или «Варенька», то смеяться будут все, даже поселковые мальчишки, потому что Аделаида уже объявила имя своей «дочери», а у Кати может получиться совсем другое имя: Валя, Валенька.
Произнести она должна полное имя - Варвара! Так она и отвечала на предыдущих репетициях, имя звучало достаточно различимо, а картавость была вполне простительной для маленькой героини спектакля.
Но сегодня пришел играть доктора красавец Николай, он ей понравился, и Катя не хотела обижать юношу своим нелепым «р».
- Катерина, почему задерживаешь реплику? Что с тобой? - возмутился режиссер.
У Кати от ужаса округлились глаза, в горле появился противный комок, который она силилась проглотить, но слова не шли.
- Ну, что же ты, девочка, испугалась? - импровизировал тем временем «доктор». - Не надо бояться. Гойкую микстугу я тебе не пгопишу, не бойся.
Чем дольше говорил Николай, произнося слова, в которых изобиловали звуки «р», чем больше Катя убеждалась в его картавости, тем жестче смыкались ее губы. Она просто онемела.
- Да сколько же можно с этой упрямицей нянчиться?! - возмущенно воскликнула Аделаида, мгновенно выйдя из образа доброй маменьки. - Только потому, что она дочь управляющего , мы должны терпеть ее капризы? Она же срывает репетицию!
- Что ж, придется снять Катерину с роли, - быстро принял решение Павел Ильич.
- Не надо, не снимайте ее с роли, - воскликнула Лиза и, подскочив с кружкой воды, намочила полотенце с Катиной головы, чуть отжала и шмякнула его на лоб подруги. При этом она объяснила: