ера, вечно испытывавший трудности с личной гигиеной. Он не обманывался относительно ее чувств и не понуждал Веру исполнять супружеские обязанности в постели. Бартелме развивал ее чародейский дар, потакал амбициям - и в благодарность Вера постаралась стать идеальной спутницей. Она наладила отношения правителя и городских гильдий, блистала на приемах, привлекла на сторону Бартелме могущественных баронов с их дружинами... У нее было столько дел и забот, что на себя времени не оставалось. Вера полагала, что, как и большинство чародеек, напрочь лишена способности любить. Возвышенные чувства ей заменяли расчет, логика и рациональность. Бартелме и Вера Вояжские были прекрасной парой. А потом началась война. Некий маг и воитель, именовавший себя Властелином, и сопутствующая ему чародейка по прозвищу Госпожа решили покорить мир. Надо сказать, пока их намерение нигде не встретило решительного отпора. Тех, кто осмелился встать на его пути, Властелин либо сметал, либо обращал в своих подданных. Война многих изгнала с родных мест. В числе прочих в Вояж пришел молодой чародей из стертого с лица земли Резца. Он назвался Рескиром, а в скором времени стал одним из приближенных Бартелме. Молодой человек был сообразителен, талантлив, не лишен дара красноречия, умел мыслить стратегически и не понаслышке знал, с какой стороны надо браться за меч. В отличие от родного города Вера Вояжская пала ровно через два дня после знакомства с Рескиром. Сдалась без боя и сопротивления. Распахнула ворота и вынесла ключи на подносе. Она, считавшая себя такой здравомыслящей и холодной, безоглядно бросилась в омут незнакомых доселе страстей. Впервые в жизни Вера влюбилась. Да еще взаимно. И совершенно не представляла, как ей теперь быть. Бартелме никогда в жизни не позволит ей уйти. Она была слишком дорогим приобретением и ценным вложением. Говоря по правде, за столько лет Вера привыкла к мужу. Бартелме оберегал ее от невзгод, позволял жить в свое удовольствие - а сейчас, в трудное время, внезапно проникся к ней глубочайшей привязанностью. Вера сполна осознавала свою ответственность перед супругом и перед городом... но как же было восхитительно наконец-то узнать, что такое - быть женщиной, желанной и единственной. Ночами она убегала на свидания к Рескиру. Вера позволяла любовнику все и немного более сверх того. Она изнывала от неутоленных желаний, и никак не могла утолить той жажды, что Рескир пробудил в ней. Она хотела познать все оттенки любви, и сделать это как можно скорее, пока смерть или обстоятельства не успели разлучить их. Днем Вера помогала Бартелме готовиться к защите Вояжа. Ее раздирали противоречивые чувства, она изо всех сил старалась держать себя в руках, а язык за зубами, чтобы не натворить глупостей. Рескир предложил ей бежать вместе. Воспользоваться безумием, что наверняка вспыхнет при взятии Властелином города, и смыться. Прежняя Вера Вояжская с негодованием отвергла бы подобную затею, назвав ее гнусной и малодушной. Нынешняя Вера прикинула свои возможности уцелеть после взятия города - и согласилась. Она не смогла сделать только одного - спрятаться и отсидеться, пока грохотал штурм. Вера поднялась на стену, встав рядом с мужем и ополченцами. Она использовала все свои чародейские умения, насылая на противника стены огня и бушующие ураганы, отбрасывая от стен штурмовые лестницы и швыряя в солдат огромные гранитные глыбы. Она была воплощенной яростью, обращавшей свой гнев на захватчиков в разящие без промаха незримые стрелы, пробивавшие любой доспех. Силой магии она сокрушила огромный таран, бившийся в Золотые врата Вояжа - и тот остался лежать грудой дымящихся балок, искореженных цепей и расплющенных, изломанных человеческих фигурок. Горожане, хрипя, славили доблесть княгини - а Вера ждала посланца Рескира. Несколько раз в нее попали стрелами. Вера не обратила на это внимания, выдернув древки и остановив кровь заклятием. Бартелме разыскал ее, когда она сражалась с очередной стрелой, пробившей кольчугу и застрявшей между ребрами. - Мы сдаемся, - выдохнул он. - Люди больше не могут сражаться. Я попробую договориться, хотя какие тут могут быть переговоры... - он безнадежно махнул широченной ладонью. - Нет! - выкрикнула Вера. - Нет, только не это! Резец сдался, и Череп тоже, и Водопады - но что с ними сталось? Их больше нет, Бартелме! Лучше умереть в бою, чем видеть, как погибнет все, что было нам дорого! - Мы сдаемся, - устало повторил Бартелме. - Но ты им не достанешься. Верь мне, моя Вера. Она не успела увернуться или уклониться, таким быстрым было движение его обманчиво неуклюжей руки. Бартелме прижал указательный палец к ее лбу - и мир померк в ее глазах. Она упала, как подкошенная. Бартелме, пошатываясь, несколько долгих мгновений стоял над телом, потом вскинул Веру на плечо и спустился вниз. Положил ее у основания стены и торопливо ушел. После штурма горожане наткнулись на тело княгини. Она не дышала, ее кожа начала приобретать характерный синеватый отлив. Вера Вояжская погибла в бою, как подобало истинной хранительнице города. Ее супруг, Бартелме, отправился на переговоры с завоевателями и не вернулся. Больше никто не видел Бартелме Вояжского среди живых. Зато рядом с Властелином и его Госпожой появился могущественный союзник - чародей, первым покорившийся чарам Властелина. Позже таких колдунов набрался целый десяток. Их прозвали Павшими или Взятыми. Все они пытались бросить вызов Властелину, проиграли и стали его верными слугами. Горожане закопали Веру в палисаднике перед дворцом правителя и ушли, ибо всем было приказано оставить город. Властелин обрушил стены Вояжа и предал беспощадному огню его здания. Вояж умер.