ынче подзаработать на вещицах времен Владычества. Мелочи, признанные лишенными зловредной магии, идут нарасхват. Украшения, оружие, части доспехов - коллекционеры охотно скупают все, отмеченное печатью Тьмы, везут на юг и там распродают втридорога. Они поживут в Курганье, раскапывая старые могильники. Недолго, год или два. Потом у них будет всё - собственный красивый дом, слуги, любые наряды и украшения для Жасмин. Они больше не вернутся в холодное, заснеженное Весло, а поедут на юг, к теплому морю и Самоцветным городам. Начнут там новую жизнь. Хочешь увидеть море, Жасмин? Погрузив имущество в фургоны, семья бывшего преподавателя логики неспешно двинулась по разбитому тракту на север, к границе Великих лесов. * * * С преизрядными трудностями они добрались до маленького, утонувшего в болотах городка, как уродливый нарост приткнувшегося рядом с казармами Вечной Стражи. Боманц купил неплохой по здешним меркам дом. Жасмин хотела разбить огород на задворках, но привезенные из Весла семена задушили сорняки. Освоение ремесла охотника за сокровищами давалось Боманцу с трудом. Он не знал, где следует копать, а куда даже соваться не стоит, ибо оттуда давно вынесли всё до последней бляшки с конской сбруи и гвоздика из рыцарских доспехов. Он нарушал неписаные законы копателей и постоянно вызывал неудовольствие Бесанда, старшего дозорного. Короткое лето, долгая зима. Беспрестанные дожди, заливающие городок, глубокие снега по пояс, холод, от которого не спастись, сырой туман. Зимой Боманц подыскал себе приработок - обучать детей горожан. Детишек набралось всего ничего, около дюжины, но грош в семейной копилке лишним не бывает. В кои веки у Боманца появились друзья - такие же искатели, как он, заезжие скупщики древних находок, торговцы пушниной, отважно ездившие за товаром вглубь Великих лесов. Первые два года пребывания в Курганье вышли крайне неудачными. По неопытности Боманц не сумел толком воспользоваться коротким летом, когда можно было вести раскопки. Он не добыл ничего толкового, зато влез в изрядные долги местным ростовщикам и торговцам. Вдобавок Жасмин и впрямь оказалась в тягости. В дни осеннего равноденствия на свет явился долгожданный сын, получивший имя Шаблон. Грядущим летом Боманцу предстояло трудиться изо всех сил, дабы содержать увеличившуюся семью и сделать хотя бы первые шаги на пути к исполнению Плана. Идея, пришедшая в голову Сету Мелу, была проста и в обманчивой простоте гениальна. Он не сумел получить нужные ответы из книг. Он не желал тратить годы на то, чтобы стать всего лишь одним из многих, посредственным колдуном на постылой службе. Значит, он должен стать единственным в своем роде. Тем, кто отважился напрямую расспросить имевших дело с подлинной магией. Павших лордов. Взятых Властелина. Заточенных под курганами, не-живых и не-мертвых, опутанных заклятьями и погружённых в вечную грезу об утраченном могуществе. Но исполнять План надлежит крайне осторожно. Он ведь совсем не желает новой эпохи Владычества, с её бесконечными войнами, смертями и безумием. И для начала необходимо подобраться к могилам Взятых. Чародею и книжнику Сету Мелу из Весла казалось, это будет не так уж сложно. Странно, что прежде никто из магов не совершил такой попытки. Или же совершил, но ничего не достиг и потому умолчал о неудаче? А может, и рассказывать было некому? Став Боманцем и воочию узрев Курганье, он запоздало осознал трудность грядущего замысла. За сотни лет существования мемориал Курганья частью разрушился, частью превратился в непроходимые болота и густые заросли бурьяна. Подмытые разливами Скорбной реки курганы оплыли, известняковые плиты съехали с мест, защитные тотемы и менгиры подгнили и упали. Даже в Страже никто не мог в точности ответить, могилой какого Взятого некогда был тот или иной курган. Не осталось ни толковых карт, ни записей. Обмолвки, огрызки сведений, сплетни охотников за древностями. Растерянный Боманц таращился на молчаливое, дремотное Курганье, не зная, с чего начать. С какого края подступиться к поискам - и что, собственно, предстоит искать? Вон, даже отсюда видна темная туша Великого кургана, где бок о бок покоятся Властелин и Госпожа, а что с того проку? Подойти к холму напрямую невозможно. Тут же взвоют охранные амулеты Вечной Стражи, а парящие над Курганьем озлобленные духи, заклятые Белой Розой, разорвут смельчака на клочки. Нужно искать обходной путь, сказал себе Сет Мел. Возможно, исполнение Плана затянется несколько дольше, чем он рассчитывал. Но и вознаграждение за усердие будет велико. Никто из ныне живущих чародеев не осмелится бросить ему вызов и превзойти в Искусстве. Он станет свободным и независимым. Одарит Жасмин всем, что она заслужила своей преданностью. Вернёт ей утраченную в ожиданиях молодость и красоту. Всей семьей они поселятся втроем в доме на морском берегу, и будут жить долго и счастливо. Да, именно так, а не иначе, твердо повторил Боманц. Долго и счастливо. Вечерами солнце будет неспешно опускаться в сверкающие волны, а Курганье обратится в полузабытый страшный сон. Усердно потея и роя траншею для очередного раскопа, Боманц наткнулся на останки рыцаря теллекурре. Части угловатого доспеха Боманц вычистил до блеска и продал скупщику, а обломок длинного копья приберёг. Отнёс трофей домой, слегка подновил и поставил в углу комнатушки, гордо именуемой рабочим кабинетом. Внутри копья таился отрез тонкой шелковой ткани, намотанный на стеклянный валик. На белом шёлке Сет Мел начал рисовать подробную карту Курганья, размечая обнаруженные им узлы защитных заклятий. Шаблон рос, став из вечно орущего младенца шкодливым пацаном, а затем упрямым, задумчивым подростком. Он начал помогать отцу в трудах, таская тачку с измерительными инструментами, лопатами, топорами, мотыгами и бухтами веревки. Медленно и терпеливо. Шаг за шагом, месяц за месяцем, год за годом. Голос Жасмин становился сварливее и пронзительнее, а её укоры - больнее и справедливее. Она визгливо спрашивала, достиг ли он хоть каких-то успехов? Если нет, то какого демона они прозябают в треклятой глуши, хотя давно могли уехать? Боманц может подыскать себе ремесло в Весле или Розах. Вдруг по старой памяти его примут обратно в Университет, ведь он был там на хорошем счету? Задуманное вышло боком, ну и пес с ним. Они ещё не дряхлые старики. Они справятся. У них есть деньги, чтобы устроиться на первых порах. Шаблону незачем гнить в захолустье, надрываясь на раскопках с утра до вечера. Мальчик должен учиться и искать свое место в жизни, а не таскаться впустую по буеракам следом за полоумным папашей! - Сайта, сайита, сата. Боманц все чаще прибегал к этому несложному заклятью, унимающему головную боль. Вдобавок он начал страдать одышкой и с усталым удивлением осознал, что былые силы постепенно оставляют его. Мимолетные размолвки с Жасмин, раньше забывавшиеся на следующий день, превращались в долгие, выматывающие нервы споры. Порой Боманц задавался вопросом: кто эта усталая, крикливая женщина, настойчиво таскающаяся за ним по скрипучему дому? Почем она не уберется прочь, дав ему возможность спокойно заниматься делами? Он ловил себя на вспышках едкой, сокрушающей ненависти к опостылевшей жене - и спохватывался, понимая, что ненавидит не её, а себя. Она поверила ему, пошла следом, но так и не получила ни единой малости из обещанного им великолепия. Ничего, устало твердил Сет Мел. В следующем году он непременно добьется успеха. Жасмин проснется юной и прекрасной. Тогда он с полным правом скажет ей: видишь, я сумел, а ты не верила. Сомневалась во мне. Изводила упреками. Её глаза заблестят звездами, она улыбнётся - боги, когда он в последний раз видел её улыбку, ту, от которой начинала кружиться голова и болезненно сжималось сердце? Тихий вкрадчивый шёпот порой напоминал о себе. Теперь Боманц различал его более отчетливо, нежели в Весле. Может, сон Госпожи не был таким беспробудно крепким, как с пеной у рта твердили летописцы Белой Розы? Вдруг она смутно ощущает его присутствие и посылает ему ободряющий знак? Что ж, однажды он доберётся до намеченной цели. Дойдёт до бездонного колодца познаний, присядет рядом и отдохнёт, прежде чем зачерпнуть полной горстью искрящуюся влагу. - Сайта, сайита, сата. Собравшись за скудным столом, они отметили совершеннолетие Шаблона. Боманц изо всех сил старался держать себя в руках, но ядовитый язык Жасмин превратил задуманные семейные посиделки в поразительной громкости скандал. Шаблон старался примирить родителей, но без особого успеха. Вскоре сын вместе с караваном торговцев пушниной уехал в Весло - учиться. В глубине души Боманц надеялся, что Жасмин отправится вместе с ним. Родня приютила бы её, пусть и без особой радости. Но нет, упрямая старуха оставалась рядом. Должно быть, из врожденной вредности. Миновало три с половиной десятилетия. Другой на его месте давно бы отступился и убрался прочь из Курганья, но Сет Мел был выкован из прочной стали. А может, он просто страшился ставшего незнакомым и чужим мира за пределами Великого леса. Незаметно и жутко Боманц состарился здесь, среди вечно мокрых деревьев, хлюпающей почвы и окутанных моросью курганов. Жизнь и былая уверенность в себе капля за каплей уходили от него. Постоянно ломило кости, кололо в правом боку. Поднимая лопату, он начинал кашлять и задыхаться, и долго приходил в се