обность говорить, она бы сейчас орала на Масло и Ведьмака так, что своды пещеры тряслись. Проштрафившиеся оправдывались. Мол, кентаврица попалась брыкучая. Они и приступить толком к делу не успели, как с неба упали сарычи и начали блажить, испортив все удовольствие. Ну нет же мочи столько терпеть, Душечка! Да, нам необходим мир с народами Равнины, иначе нас выставят отсюда пинком под зад, да, мы защищаем дело света, но порой становится так тошно - хоть в петлю головой! Душечку эти скорбные стенания не тронули. Она злилась и рычала сквозь зубы. - Вам, похоже заняться нечем. Вот и присунули бы друг другу, - раздраженно буркнул Лейтенант. - Пшли вон с глаз моих, болваны. Зря он это сказал. Я как наяву увидел сияние новой идеи, заманчиво расцветающей в пронырливых умах Масло и Ведьмака. - Даже не думайте, - предупредил я их. Они уставились на меня, изображая первозданную наивность: - Ты о чем, Костоправ? - О том самом. Прибью обоих. Напрасные упования. Конечно же, Масло и Ведьмак дружно решили, что лучшей шутки им еще слыхать не доводилось и надо немедленно ее воплотить в жизнь. Лейтенант у нас не сахар, а истинная соль с перцем. Прирожденный стратег и тактик, правая рука Белой Розы, ее советник и наставник... но с чувством юмора у него туговато. Сказать по правде, оно у него вообще отсутствует. Напрочь. Лейтенант совершенно не понимает, когда его разыгрывают, принимая все за чистую монету. И бесится, не зная, как достойно проучить шутников. Масло и Ведьмак рьяно принялись изображать страстно влюбленных. Оправдываясь тем, что Лейтенант косвенно дал свое высокое позволение. Во всеуслышание заявил, что за полным отсутствием женщин братьям Отряда отныне дозволено прибегать к помощи друг друга. Кто сомневается, спросите у Костоправа. В Анналах все записано. Наверняка там сыщется описание подобной ситуации, если поискать получше. Плох тот солдат, что не мечтает уесть генерала. Жизнь в Норе довольно-таки скучна, а тут такое развлечение. Те, кто постарше, отплевывались, но молодежь охотно поддержала рискованную забаву. Отныне, куда бы не направлялся Лейтенант, он везде натыкался на обжимающиеся парочки. Разговоры в общем зале сводились исключительно к тому, кто с кем гуляет, кому уже перепало счастья, а кто прозябает в одиночестве. Вовсю обсуждались подробности интимной жизни, чем красочней и невероятней, тем лучше. Какая-то сволочь украла мои запасы чистого пергамента, и в Отряде вспыхнула мания переписки. Любовные послания полагалось писать корявыми буквами, цветистыми выражениями и с чудовищными ошибками, а потом оставлять на самых видных местах. Сыскавший очередное послание метался по всей Норе, с надрывом зачитывая его вслух и разыскивая адресата. Лейтенант зверел и жаждал крови. Мурген, наш юный и исключительно симпатичный знаменосец, не пожелал участвовать в общей игре и расквасил нос Бадье - тот пытался облапать Мургена и залезть ему в штаны. Я всерьез начал раздумывать над тем, не собрать ли компанию и не скататься ли в ближайший город у границ Равнины Страха. Наймем гулящих девиц из борделя почище и доставим в Нору. И девушкам хорошая подработка, и нашим обормотам занятие. Потом я вспомнил, что в боях Отряд лишился своей казны - а значит, платить девицам нечем, и запечалился. Гоблин и Одноглазый, отрядные колдуны, предложили состряпать зелье против излишней похоти. Пребывание в Норе давалось колдунам нелегко. Душечка, наша Белая Роза, обладает диковинной особенностью - вокруг нее витает незримое облако безмагии. Находясь рядом с Душечкой, ни один чародей, даже Взятый, даже великая и ужасная Госпожа из Чар, не способны колдовать. Магия просто не действует, и все тут. - Но алхимия-то не волшебство, - доказывал мне Гоблин. - Это наука. Ивовая кора как унимала головную боль, так и продолжает это делать, что в Норе с безмагией, что за ее пределами. Девясил гонит желчь, чабрец лечит кашель. Это их неотъемлемые свойства, волшебство тут не при чем. - Убедительно излагаешь, - согласился я. - Рискнем. Они сготовили. Зелье выглядело отвратно даже на вид, а пахло сильнее, чем хорошо выдержанная на солнце падаль. Одноглазый предложил добавить настой в общие котлы, где варили жратву для Отряда. Я здраво опасался, что зелье не отобьет похоть, а вызовет всеобщий понос и рвоту - и тогда в Дыре станет совершенно невозможно находиться. Меня поддержал Фингал, наш повар. Мол, и так жрем сущую мерзость, а если туда плеснуть зелья, так все точно перетравятся. Покуда мы с колдунами спорили, здоровенную бутыль с отравой поставили на стол. Совершенно некстати вошел Лейтенант. Вид у него был - краше в гроб кладут. Наверняка опять налетел на Ведьмака и Масло, когда те валяли дурака в коридорах. Мы заткнулись. Лейтенант отхлебнул из попавшегося на глаза кувшина. Его скрючило пополам и обильно стошнило - прямо ему же на сапоги. Колдуны смылись. Я крикнул помощь и потащил полуобоморочного Лейтенанта в свою каморку, откачивать. Фингал схватил кувшин и умчался. Позже я узнал, что он выплеснул настой в отхожую яму. Правильно сделал, я считаю. В Норе царила жизнерадостная атмосфера бардака на выезде. Даже Ильмо, наш сержант и мой лучший друг, ветеран Отряда до мозга костей, поддался общему легкомысленному поветрию. Я застукал его шатающимся в обнимку с Шалуном, тем еще засранцем, который давно не имел плетью по заднице. Наверное, я позволил себе парочку слишком резких высказываний. А может, и не парочку. Во всяком случае, когда кровавый туман перед моими глазами развеялся, Шалуна и след простыл. В тесном коридоре толпилась половина Отряда, багровый Ильмо привалился к стеночке и судорожно кашлял. На моих плечах кто-то висел, а Мурген настойчиво убеждал меня взять себя в руки. Мол, отрядному лекарю и летописцу совершенно не к лицу душить соратников. Пусть даже они заслужили такое обращение своей распущенностью и раздолбайством. - Я же пошутил! - прохрипел Ильмо. - Костоправ, нельзя же так! - Да вы достали со своими шуточками! - рявкнул я. - Вот вы у меня где! Вот вы мне как! К сожалению, в моем закутке нет двери и даже занавеси, так что я был лишен возможности удалиться, оглушительно хлопнув дверью. Спустя какое-то время ко мне заскреблись виновники всеобщей катавасии. Получивший взбучку Ильмо вспомнил, что он все-таки сержант и срочно провел среди Отряда воспитательную работу. Масло и Ведьмак явились каяться. Мол, они не думали, что все зайдет так далеко. Просто хотели достать Лейтенанта. И еще малость развлечься. Дуреешь же, целыми днями торча в темноте под землей! - Вы оба с рождения дурные, Нора тут совершенно не при чем, - высказался я. - Значит, так. Чтоб больше никаких розыгрышей, никаких писем с сердечками и никаких зажиманий по углам. Мы Отряд, а не какой-нибудь там Радужный Легион. Раз вам настолько нечем заняться, отправляйтесь в Весло. Проверите наших агентов, заодно и охладитесь - там как раз сейчас зима в разгаре. - У-у, - трагически завыли шутники, мигом припомнив суровые зимовки в Весле, снега до второго этажа и длящиеся неделями трескучие морозы. - Не «у-у», а марш собираться. Сами напросились. - Злой ты, Костоправ, - пробурчал Ведьмак. - Все оттого, что Госпожа тебя коварно бросила. Даже она не захотела стать твой подружкой, и о чем это говорит? - О том, что кто-то жаждет не только зимовать в Весле, но еще и в Курганье наведаться? - предположил я. Ранним утром мы с Ильмо вышли проводить небольшой отряд, уходивший в дальний путь на север. Лейтенант не пришел - валялся на койке и страдал брюхом. Масло и Ведьмак прикидывались донельзя огорченными отъездом, но я-то знал - в глубине души они рады-радешеньки убраться из Норы. Две трети Отряда им зверски завидует. Они будут ехать под открытым небом, вскоре доберутся до городов у пределов Равнины Страха, встретят новых людей - а мы останемся прозябать в ожидании, когда гений Душечки подскажет ей нужное время для выступления. Белая Роза медлит, выжидая, и Черный Отряд ждет вместе с ней. Великая Комета не горит в небесах. Час падения Госпожи и Взятых еще не пробил. - Чужаки на равнине, - проскрипел у меня за спиной менгир. Каменюка подкрался так незаметно, что я аж подпрыгнул. Чертовы ходячие валуны. Каких еще чужаков они выследили?