ссякал ни днем, ни ночью. Колесо фортуны вращалось, деньги сыпались на зеленое сукно, шелестели карты и сухо потрескивали разлетающиеся кубики-зернь. В пристройке на заднем дворе «Приюта» в медных чанах пузырилась и дозревала бражка, заваренная строго по рецепту Одноглазого и под его бдительным присмотром. Одноглазый снял пробу и остался доволен. Самогон получился - что надо. На сцене ночь напролет извивались хорошенькие танцовщицы, звеня серебряными браслетами. Гоблин играл в тонк и выигрывал. Жизнь была прекрасна. Возвращаясь под утро в гарнизон, пьяные колдуны услыхали громкое конское ржание. В самом по себе лошадином ржании не было ничего удивительного, ведь в гарнизоне имелась не одна, а целых три конюшни. Но это ржание было уж очень громким и настойчивым. Гоблин и Одноглазый сунулись к источнику звука. Взмыленные конюхи метались вокруг ужасно злобного на вид жеребца иссиня-черной масти. Жеребец на пару ладоней превышал самую крупную лошадь в конюшне и вел себя, как капризная девка. Корм ему не нравился, вода ему не нравилась и вообще он хотел кого-нибудь прикончить. Таких жеребцов разводили в Чарах и кому попало под седло не давали. Стало быть, в Розы пожаловал уполномоченный от Госпожи. С распоряжениями и приказами. Одноглазый закряхтел при мысли о том, что Отряду придется опять отправляться в дорогу. Гоблин сплюнул и наслал на жеребца иллюзию - тому показалось, что его круп облеплен здоровенными земляными осами. Конь взвизгнул и заскакал по конюшне, делая свечки. Колдуны поковыляли к своему жилищу. Но не дошли. На полпути их перехватил вестовой от Капитана, вполголоса передав новость. Из Чар прискакал Взятый по прозвищу Странник. Отряду приказано в кратчайшие сроки сворачиваться и держать путь к Арче, городишке где-то на северном побережье. Там что-то случилось, и разобраться с этим «чем-то» доверено именно Отряду. Капитан ответил - будет исполнено через два дня. А еще он велел передать лично Гоблину с Одноглазым, чтобы скоренько собирали свое магическое хламье и потом не ныли, будто что-то впопыхах забыли. - Собираться, - с отвращением протянул Одноглазый. - Ненавижу. - Новобранцев заставим, - предложил Гоблин. - А если не захотят помогать, превратим в жаб и головастиков. - Это мысль. Пройдя шага три-четыре, Одноглазый замер, словно с размаху врезался лбом в невидимую стену. - Гоблин. Казна. - А что - казна? - Мы ведь не бросим ее в Розах. Куда Отряд - туда и казна. Что, если перед отъездом Капитан захочет самолично убедиться, как поживает наше сокровище? Гоблин схватил его за рукав балахона и оттащил под прикрытие казарменной стены. - Тише ты. Не ори так. Я все предусмотрел. Ну, заглянет он туда. Увидит то, что положено - кучу монет и сверкающих камешков. Капитан не чародей. Костоправ тоже не колдун. Они ничего не заподозрят. - Зато Молчун может заподозрить. И еще - вдруг Капитану понадобится расплатиться монетами из казны? Как думаешь, что он скажет, когда золото растает у него в пальцах? И что сделает, когда поймет, чья это работа? Это ж не обычные наши розыгрыши, к которым все привыкли. За такое можно схлопотать и коленом под зад из Отряда. - Ой-ей, - Гоблин поежился. - Вот дьявол. Об этом я не подумал. Треклятый Взятый, отчего б ему не приехать на пару месяцев позже? Наши вложенные денежки как раз дали бы доход, и никто ничего не заподозрил. - У нас нет двух месяцев У нас есть два дня. И то, я не уверен, что два. Может, всего один. Может, даже одного нет, - Одноглазый вразвалочку переступал с ноги на ногу, словно приплясывая на раскаленных углях. - Гоблин, у тебя ведь деньга завалялась? Хоть какая-нибудь? - Сотня марок наберется, а какой с них прок? - Нынче же вечером улизнем и сразу в «Приют», - зашептал на ухо приятелю Одноглазый. - Сделаем ставку. Несколько больших ставок на столах, где ведется крупная игра. Слегка подтолкнем кости и карты. Выиграем. Покроем долг. Даже если Капитан прознает, что мы выскребли казну, и начнет орать, то быстро выдохнется. Другого способа быстро раздобыть триста тысяч марок у нас нет, а дурить Капитана до бесконечности мы не сможем. Гоблин поскреб в затылке. - Ты прав, жабья рожа. Мы создали «Приют». Теперь он обязан нас спасти. Заради такого случая колдуны принарядились. Натянули вместо обычных лохмотьев другие, менее драные и не столь ароматные. Одноглазый стер со шляпы особенно грязные и подозрительно выглядящие пятна. Улучив момент, когда никто не смотрел в их сторону, колдуны улизнули из гарнизона. Тщательно пересчитав наличность, Гоблин подсел к игрокам в фаро. Вначале ставил по маленькой, приглядываясь к банкомету и улетающим в отбой картам. Выждав подходящего случая, поставил на кон аж сотню марок из расчета три к оному - и выиграл. Он повторил этот трюк еще и еще раз - за другими столами, среди других игроков. В «Приюте» нынче было настолько оживленно, что подозрительная охрана не обратила внимания на маленького уродливого старикана. Одноглазый (припертый Гоблином к стене и вынужденный признать, что полсотни лет игры в тонк не сделали из него виртуоза-шулера) отирался вокруг столов, где резались в кости и метали шарик на вращающийся круг. Манипулировать предметами у него получалось не в пример лучше, чем мошенничать с картами. Легчайшее касание магии - и шарик застыл на красной доле, всемеро увеличив сделанную Одноглазым ставку. Прыгающие на медном подносе кости улеглись нужными гранями вверх, выкинув «скачущего коня». Одноглазый сгреб пригоршню цветных фишек и поковылял дальше. Пока все шло, как по маслу - у них на кармане уже собралась треть необходимой суммы. По трем залам игорного дома пролетело взволнованное перешептывание. Гоблин не обратил на него внимания, а Одноглазый повернулся - глянуть, кого принесло. В «Приют» зашел молодой человек иноземного вида. Он смахивал на уроженца Самоцветных городов. Наряд у него был непривычный для здешних мест - крикливое сочетание черной кожи и ярких шелковых вставок. Плюс шикарный плащ из тонкой переливающейся чешуи. Парень неторопливо бродил по залу, заглядывая через плечи игроков. Люди старались заранее убраться с его пути и украдкой делали знак от сглаза, когда он оказывался рядом. - Твою-то мать, - ошарашенно пробормотал Одноглазый. - Что тебе тут занадобилось? Словно расслышав его мысли, парень из Самоцветных городов обвел зал внимательным взглядом. Одноглазый скатился с табурета и, пригнувшись, укрылся за столом. Какая-никакая, а защита. На полусогнутых ногах он устремился к Гоблину. Подобравшись ближе, зашипел: - Гоблин! Гоблин, Взятый приперся! Надо уносить ноги, слышишь, Гоблин? Тщетно. Гоблину везло. Гоблин ничего не видел и не слышал. Даже заявись в «Приют» Госпожа собственной персоной, он не обратил бы на нее никакого внимания. Гоблин упоенно тасовал карты, которые в его руках сами собой складывались в нужные комбинации. Он уже выкинул тузовый стрит, утраивающий выигрыш, и рассчитывал до конца круга раздеть соперников подчистую. Гоблин парил на крыльях удачи и почти не пользовался магией - так, по мелочи. Приманить к себе нужную карту, в мгновенном проблеске разглядеть, что на руках у партнера... Партия завершилась. После окончательного расчета башенка из фишек, сложенная Гоблином, подросла еще немного. - Можно? - Взятый, именовавший себя Странником, присел на освободившийся табурет напротив Гоблина. Одноглазый икнул, содрал с макушки шляпу и принялся нервно мусолить обвислые войлочные поля. Гоблин вскинул мутный взгляд и размашисто кивнул: - А валяй. Сколько кладешь? Странник начал со скромной ставки в полсотни. Гоблин выиграл. Взятый подтолкнул к Гоблину фишку, символизирующую пятьдесят марок, и предложил повторить. Гоблин стасовал и раздал. Следующий кон выиграл Странник. Гоблин поднял ставку, Взятый ответил. К столу начали потихоньку сходиться зеваки. Одноглазому хотелось то провалиться сквозь пол, то сбегать за Капитаном и Костоправом и свалить на них решение всех проблем. Ставки неуклонно и стремительно ползли вверх. До Гоблина начало доходить, против кого он играет. Колдун передернулся, фыркнул, широко раздув ноздри, но отступать не собирался. Одноглазый почуял творимую приятелем магию - она пахла воздухом после грозы, отдавалась холодным медным привкусом на языке и колотьем под правой ложечкой. Странник вопросительно заломил бровь и чуть слышно хмыкнул. Для Взятого он вел себя слишком уж по-человечески. Впрочем, Странник был из молодых Взятых, пройдя ритуал незадолго до битвы в Чарах. Его сотворила Госпожа, и, похоже, превращение из обычного мага во Взятого мало отразилось на его характере. Краем уха Одноглазый расслышал, как за его спиной заключают пари относительно того, кто одержит верх в игре. Публика сочла, что шансы Гоблина невелики, но он еще побарахтается. Странник, без труда уловив, что противник использует волшебство, решил тоже прибегнуть к помощи чар. У него это получалось куда ловчее и изящнее. Его магия была точечной и стремительной, как укол шпаги. Гоблин же орудовал колуном - тяжеленным и сокрушительным, но неповоротливым. Карты смачно шлепались друг на друга, дама била десятку, двойка оказывалась ценнее короля. Одноглазый отгрыз от шляпы кусочек, подавился мокрой тканью и с отвращением выплюнул. Гоблин открылся и проиграл. Отсчитал фишки, скинул сопернику. Очередь сдавать перешла к Взятому. Он попросил новую колоду, ловким движением руки развернув ее в трещащи