, как его... в атсрал, - подхватил Масло. - Вот что значит - высокая магия. - Да не все уходит-то, - возразил Ведьмак. - Чтой-то, надо полагать, все ж в мозги шибает. Вишь, храпит как. На протяжении всего этого диалога Гоблин наливался дурной кровью. - А Могаба, сдается мне, дельный мужик, - добил жестокий Масло. - Верно он насчет магиков понимает. Ну, может, не насчет всех, но насчет иных-некоторых, это уж точно. Это стало последней каплей. Скроив рожу, которую он, вероятно, считал зверской, Гоблин проделал перед собой несколько пассов руками и завершающим жестом словно бы с усилием толкнул нечто в сторону пьяного собрата по ремеслу. Одноглазый вскинулся из салата, как кит, выбрасывающийся на берег, и взревел, будто ужаленный осой в седалище. Протрезвляющее заклятье Гоблина было простым и весьма действенным, но имело массу побочных эффектов. - Какого?!! - Одноглазый! - заверещал Гоблин, нутром почуяв, что ответного спича он может и не пережить и нужно срочно «переводить стрелки». - Проспал все, жопа дурацкая! Да ты хоть знаешь, что тут про нас с тобой всякие черно... что говорят среди наров о магах?!.. Ближайших четверть часа воздух в таверне трещал и искрился от божбы, ругани, клятв и проклятий. Масло и Ведьмак, умело разжегшие, добивали бочонок и из последних сил душили хохот. Когда же Одноглазый с Гоблином, сцепившись пятернями, стали орать наперебой: «А слабо?! А на что спорим?! Э, разбейте кто-нибудь!!!», Масло сполз под стол и там остался, икая от смеха, а Ведьмак опрометью бросился на двор - якобы до ветру. Итак, ветераны Черного Отряда теперь знали: отрядные колдуны побились об заклад. Одноглазый (жалкий колдунишка, старый, больной и никчемный, по мнению некоторых... особо одаренных) берется жостко выебать молодого и сильного Могабу. Да еще так, чтобы Могаба в итоге остался доволен. Причем со стороны Могабы это должно быть добровольное согласие, без всякого там магического принуждения, именно в таком акцепте. Гоблин же по мере сил берется ему помогать, но - считает, что у собрата по ремеслу супротив Могабы ни шиша не выгорит, потому как у Одноглазого за дряхлостью лет висяк, и потом, ну невозможно же. И неважно, что ветеранов тех после Курганья оставалось - по пальцам пересчитать. Госпожа ничего не узнала. Ничего не заподозрил Костоправ. Никто из наров ничего не узнал. Ветераны Отряда умели хранить тайны. Но с этого момента отступать Одноглазому с Гоблином было некуда. Дело чести, да. Кто сказал, что честь бывает только у воинов?! План у колдунов был идиотский, но в чем-то и гениальный. Могаба - фанатичный приверженец древних традиций? Прекрасно. Могаба считает, что воздержание придает ярость в бою? Еще лучше. Серьезен, как надгробие собственной могилы? То, что надо! Осталось изобрести древний культ Мвонга-Матонга, стоявший у истоков Черного Отряда в те времена, когда Отряд и впрямь был черным на все сто, упомянуть сокрытые в джунглях святилища, собрать артефакты огромной магической мощи и найти последнего жреца Мвонга-Матонга, дабы тот провел над избранным сакральный ритуал инициации. Что за инициация? О, это просто. И вместе с тем - одна из величайших тайн Черного Отряда. Достаточно сказать, что после этого ритуала великий воин, причастившийся высокой магии (на этом месте Ведьмака всякий раз разбирал неуместный ржач) становится неуязвим для вражеских мечей и стрел, обретает силу дикого вепря, отвагу... эээ... опять же дикого вепря и совершенно непререкаемый авторитет среди соплеменников. Едва тонкий серп нарождающейся луны зацепился за шпиль самой высокой из башен Джии-Зле, Могабу с завидной регулярностью стали посещать странные сны. В этих снах неведомая Сущность предрекала Могабе, что ему суждено возвыситься над прочими воинами, суждено стать легендарным полководцем и войти в историю мира в качестве создателя новой династии королей-воинов. Сны эти неизменно заканчивались чередой невероятных по соблазнительности образов - после чего Могаба просыпался с бешено колотящимся сердцем, с глазами, вылезающими из орбит, стуком крови в ушах и с алмазной твердости копьем в руке. («Кхм, как бы мне с этими иллюзиями того... не переусердствовать», - жаловался потом Одноглазый Гоблину. - «Ему-то, жеребцу окаянному, ладно, но я все-таки не железный... пару раз чуть сам не стравил... в творческом процессе, м-да...») Днем же, в свободное от учений, караульной службы и прочих неизбежных тягот военной жизни время, на уши Могабе плотно садился его новый друг Масло со своими историями, до которых Масло был весьма горазд. Надо сказать, за долгие годы службы в Черном Отряде Масло поднаторел во всяческих жутковатых байках ничуть не меньше, чем Костоправ в Анналах. Послушав эти самые байки душным летним вечером у костра или зимой под свист северного ветра, наиболее впечатлительные из новобранцев потом даже отлить ходили командами по пять человек. Могаба, конечно, был орешком покрепче, однако и он, раз за разом внимая россказням о кровавых ритуалах Болибога, о брачных обычаях людей-леопардов, о всемогущих шаманах Мвонга-Матонга, пьющих души и забирающих твою тень, помаленьку проникался верой в загадочную Силу Джунглей. Так что ко времени, назначенному для ритуала, клиент, что называется, «созрел». Ритуал решено было проводить в полночь, в полнолуние, на оплетенных лианами руинах Храма Тысячи Мечей (надо сказать, когда-то здесь и впрямь стоял храм, вот только чей он - стало известно чуть позже). Местонахождение руин подсказали знатные следопыты Ишак и Лошак, и они (руины, а не следопыты) были чрезвычайно живописны. В кольце наполовину осыпавшихся, поросших мхом и лишайником колонн высилась точеная базальтовая стела, чудесным образом совершенно чистая и сверкающая, несмотря на пролетевшие над ней тысячелетия. (Если бы все проклятия, произнесенные новобранцами, коих Ведьмак гонял на очистку и полировку невразумительной каменюки, материализовались, быть бы Ведьмаку на ближайшую тысячу лет самой гнусной жабой на Великой Реке). Поляну со всех сторон охраняли идолы, вида самого мерзкого и одновременно жуткого, и вот они-то как раз древними не были. Сделанные из берцовых костей, вяленых гиеньих фаллосов, иссохших человеческих скальпов и клыкастых крокодильих черепов, вымазанные едва подсохшей кровью (некоторые охотники в Длок-Алоке еще удивлялись, какой идиот платит хорошие деньги за всякие отбросы) , идолы цыкали зубом, мерцали во тьме тусклым гнилушечьим светом и издавали пронзительный вой, стоило непрошеному гостю переступить некую незримую границу. Да, с фетишами старина Гоблин (главный подручный жреца Мвонга-Матонга) порезвился вовсю. Даже и пять лет спустя после того достопамятного ритуала, после которого простой нар Могаба сделался Разящим Копьем Ночи, следопыты Длок-Алока, бывало, пугались до медвежьей болезни, когда полусгнивший череп из груды мусора внезапно спрашивал культурным голосом: «Простите, вы не подскажете, как пройти в библиотеку?..» ...В назначенный час, когда молочно-белый диск вошедшей в полную силу луны заливал джунгли призрачным сиянием, в Круг Силы Храма Тысячи Мечей вступили трое - и охранные идолы промолчали при их появлении. Могаба, Избранник-Воитель, хоть и был к тому моменту зазомбирован байками Масло до состояния «встань, я сяду», гордо ступал впереди - по другому он не умел. За ним скользили две сгорбленные тени, безмолвные, безликие и бесформенные (немножко магии иллюзии в сочетании с маскировочным балахоном рейнджера кого угодно изменят до полной неузнаваемости) младшие адепты культа Мвонга-Матонга, с факелами, чей тусклый красноватый свет, казалось, скорее сгущает тьму, нежели разгоняет ее. Младший адепт Масло, помимо факела, нес еще и объемистую корзину со снедью, а младший адепт Ведьмак волочил корзину поменьше, с черным петухом. Из диковинного сплетения теней навстречу им выступила еще одна тень, повелительным жестом призывая пришельцев остановиться. Крохотное существо, едва ли больше четырех футов ростом, казалось поперек себя шире из-за плаща, сделанного из птичьих перьев. Могабе доводилось видеть подобные плащи, но этот, похоже, жил собственной жизнью - по нему то и дело пробегали волны, огромные перья топорщились, шевелились, вздрагивали в безветрие, издавая звук, похожий на шепот тысячи голосов; крохотные белые искорки там и здесь потрескивали под перьями. Собрав последнее мужество, Могаба посмотрел в темноту под капюшоном шепчущего плаща, но увидел лишь ярко-красные точки, похожие на раскаленные угли. Три штуки. Расположенные правильным треугольником. Могаба окончательно пал духом. «Гур Шаман, большой Шаман», - прошелестел за его спиной кто-то из адептов. - Алма шырыны, шэтэн шырыны, кыры шырыны, - загнусавил большой шаман Гоблин. - Сытын езбеси, алгын езбеси, амын жемисти! Весь расчет строился на том, что Могаба читать не умеет и древнетаглиооскому не обучен. А если бы и умел, то вряд ли читал «Книгу о вкусной и здоровой пище». Незачем воину читать такие книжки, на то жена есть. Расчет оправдался. Гоблин мог зачитывать список ингредиентов фруктового салата совершенно невозбранно. - Ей! - хором откликнулись безликие адепты храма. - Пайданапалатын булдирген тыргыш? - требовательно спросила кошмарная тень. - Ей!