х жутковатых байках ничуть не меньше, чем Костоправ в Анналах. Послушав эти самые байки душным летним вечером у костра или зимой под свист северного ветра, наиболее впечатлительные из новобранцев потом даже отлить ходили командами по пять человек. Могаба, конечно, был орешком покрепче, однако и он, раз за разом внимая россказням о кровавых ритуалах Болибога, о брачных обычаях людей-леопардов, о всемогущих шаманах Мвонга-Матонга, пьющих души и забирающих твою тень, помаленьку проникался верой в загадочную Силу Джунглей. Так что ко времени, назначенному для ритуала, клиент, что называется, «созрел». Ритуал решено было проводить в полночь, в полнолуние, на оплетенных лианами руинах Храма Тысячи Мечей (надо сказать, когда-то здесь и впрямь стоял храм, вот только чей он - стало известно чуть позже). Местонахождение руин подсказали знатные следопыты Ишак и Лошак, и они (руины, а не следопыты) были чрезвычайно живописны. В кольце наполовину осыпавшихся, поросших мхом и лишайником колонн высилась точеная базальтовая стела, чудесным образом совершенно чистая и сверкающая, несмотря на пролетевшие над ней тысячелетия. (Если бы все проклятия, произнесенные новобранцами, коих Ведьмак гонял на очистку и полировку невразумительной каменюки, материализовались, быть бы Ведьмаку на ближайшую тысячу лет самой гнусной жабой на Великой Реке). Поляну со всех сторон охраняли идолы, вида самого мерзкого и одновременно жуткого, и вот они-то как раз древними не были. Сделанные из берцовых костей, вяленых гиеньих фаллосов, иссохших человеческих скальпов и клыкастых крокодильих черепов, вымазанные едва подсохшей кровью (некоторые охотники в Длок-Алоке еще удивлялись, какой идиот платит хорошие деньги за всякие отбросы) , идолы цыкали зубом, мерцали во тьме тусклым гнилушечьим светом и издавали пронзительный вой, стоило непрошеному гостю переступить некую незримую границу. Да, с фетишами старина Гоблин (главный подручный жреца Мвонга-Матонга) порезвился вовсю. Даже и пять лет спустя после того достопамятного ритуала, после которого простой нар Могаба сделался Разящим Копьем Ночи, следопыты Длок-Алока, бывало, пугались до медвежьей болезни, когда полусгнивший череп из груды мусора внезапно спрашивал культурным голосом: «Простите, вы не подскажете, как пройти в библиотеку?..» ...В назначенный час, когда молочно-белый диск вошедшей в полную силу луны заливал джунгли призрачным сиянием, в Круг Силы Храма Тысячи Мечей вступили трое - и охранные идолы промолчали при их появлении. Могаба, Избранник-Воитель, хоть и был к тому моменту зазомбирован байками Масло до состояния «встань, я сяду», гордо ступал впереди - по другому он не умел. За ним скользили две сгорбленные тени, безмолвные, безликие и бесформенные (немножко магии иллюзии в сочетании с маскировочным балахоном рейнджера кого угодно изменят до полной неузнаваемости) младшие адепты культа Мвонга-Матонга, с факелами, чей тусклый красноватый свет, казалось, скорее сгущает тьму, нежели разгоняет ее. Младший адепт Масло, помимо факела, нес еще и объемистую корзину со снедью, а младший адепт Ведьмак волочил корзину поменьше, с черным петухом. Из диковинного сплетения теней навстречу им выступила еще одна тень, повелительным жестом призывая пришельцев остановиться. Крохотное существо, едва ли больше четырех футов ростом, казалось поперек себя шире из-за плаща, сделанного из птичьих перьев. Могабе доводилось видеть подобные плащи, но этот, похоже, жил собственной жизнью - по нему то и дело пробегали волны, огромные перья топорщились, шевелились, вздрагивали в безветрие, издавая звук, похожий на шепот тысячи голосов; крохотные белые искорки там и здесь потрескивали под перьями. Собрав последнее мужество, Могаба посмотрел в темноту под капюшоном шепчущего плаща, но увидел лишь ярко-красные точки, похожие на раскаленные угли. Три штуки. Расположенные правильным треугольником. Могаба окончательно пал духом. «Гур Шаман, большой Шаман», - прошелестел за его спиной кто-то из адептов. - Алма шырыны, шэтэн шырыны, кыры шырыны, - загнусавил большой шаман Гоблин. - Сытын езбеси, алгын езбеси, амын жемисти! Весь расчет строился на том, что Могаба читать не умеет и древнетаглиооскому не обучен. А если бы и умел, то вряд ли читал «Книгу о вкусной и здоровой пище». Незачем воину читать такие книжки, на то жена есть. Расчет оправдался. Гоблин мог зачитывать список ингредиентов фруктового салата совершенно невозбранно. - Ей! - хором откликнулись безликие адепты храма. - Пайданапалатын булдирген тыргыш? - требовательно спросила кошмарная тень. - Ей! - истово выдохнули спутники. - Ты! - внезапно рявкнул жуткий коротышка громовым басом, от которого посыпались ветки с деревьев, и выбросил в сторону нара костлявую руку. Изумрудная мамба лениво перетекла по запястью и исчезла под плащом. - Ты, чье имя Могаба! Хочешь ли ты, воин Могаба, стать первым среди лучших? - Ей! - ответил Могаба голосом десятилетней девочки. - Эгей, - мрачно буркнул шаман, но тут же спохватился: - Йиздылген арврах («запекать до готовности») - да будет так! Принесите жертвы! Младшие адепты поспешно выскочили вперед. Масло полил подножие базальтового обелиска молоком и оливковым маслом (обильно), вином (экономно), в художественном беспорядке раскидал маисовые лепешки и отступил, давая дорогу собрату. Негодующе вскричал черный петух в руках Ведьмака - и смолк под кривым ножом, окропляя жертвенной кровью алтарный камень. - Джугдэрмидийн гуррагча («подавать охлажденным»)! - радостно возопил маленький большой шаман. - Да пребудет с нами Сила! Готов ли ты к таинству, доблестный воитель Могаба? Доблестный воитель изъявил свое согласие, после чего ему предложили обнять сверкающую базальтовую иглу. Могаба заключил трехметровый обелиск в жаркие объятия, и младший адепт Ведьмак сноровисто стянул ему запястья шелковым платком. Натертый до блеска базальт приятно пахнул ароматическим маслом. Могаба почувствовал, что его раздевают. - Э! - слабо запротестовал он. - Момбаса, момбаса, момбаса, - забубнили безликие младшие адепты, пускаясь в хоровод кругом Камня Любви. - Нагими мы приходим в этот мир, нагими уйдем из него, - зачастил Гоблин, воздев длани к равнодушному лику Луны. - Слейся с природой, отдайся миру, впусти в себя джунгли, пробуди в себе Зверя! Ашван, амран, харан!.. Повинуясь его жесту, сами собой вспыхнули костры, заключив лесную поляну в круг красного огня. Резко сгустились ароматы ладана, сандала и мускуса, дурманя, возбуждая, горяча кровь. Могаба, к ужасу своему, ощутил, как у него встает. - В третий и в последний раз вопрошаю тебя, воитель Могаба - готов ли ты раскрыться навстречу великой Силе? Готов ли ты добровольно, с полным осознанием, позволить Зверю проникнуть в тебя? - возопил верховный жрец. - ДАААА!!! - зарычал Могаба, возбудившийся до того, что ему уже не терпелось раскрыться кому-нибудь навстречу, а еще лучше самому в кого-нибудь проникнуть, хоть в Зверя, хоть в птицу, хоть в жабу. - Я хочууу!.. обрести силууу!.. Поскорее бы!.. - Повторенное трижды - верно! - экстатически вскричал жрец. - Да свершится таинство! - Момбаса, момбаса, момбаса!.. Могаба мелко дрожал и постанывал. Чьи-то руки легкими прикосновениями шарили по его телу, раздвигали ягодицы, смазывали промежность и анус чем-то жирным и теплым. Нар рычал и извивался, однако шелковый румель держал крепко, а базальтовая стела не обнаруживала ни намека на взаимность, ни самой маленькой щелочки, хоть даже поперек. - Ну давай уже, ебическая сила, - недовольно шепнул старший жрец Гоблин в самое ухо Зверю Джунглей Одноглазому. - Сколько можно его за жопу тискать? Видишь, девочки легли и просют. - Да погоди ты, момбаса твоя мать, - бурчал в ответ Одноглазый, умело и быстро работая обеими руками. К сожалению, живой отклик его действия вызывали только в чужом теле. Собственная плоть предательски бастовала. - Что я тебе, мальчик, что ли? Я так сразу не могу. Мне нужно подготовиться... морально... - Говорил же - слабо тебе, - издевательски шептал Гоблин, увиваясь вокруг. - Эхехе, старость - не радость! Еще пять минут, и проспорил! Месяц будешь меня за свой счет поить! - А тебе лишь бы за чужой счет синячить! - шипел Одноглазый. - Помог бы лучше, по-дружески-то! - Что?! Чтоб я твою сморщенную курагу прямо руками трогал?! Ну, знаешь ли... Да запросто. Ведьмак и Масло умаялись плясать и теперь топтались на месте, уныло приговаривая: - Момбаса... Момбаса... Да-а, момбаса, эхма... - Во имя всех богов, древних и новых, властью четырех стихий и шести планет, Матерь Ночи силой дня в гроб и в душу вперехлест через третий глаз!.. - выругался в сердцах Одноглазый, видя, что победа в пари близка, но, увы, совершенно недосягаема. И внезапно пришел Голос. Он прозвучал прямо в смятенном мозгу Одноглазого: «В верное время и с должными помыслами вы пришли в обиталище Мое, принеся три жертвы - вином, хлебом и кровью, правильные слова сказали вы, воззвав к силе стихий и планет, и Я доволен, как не был доволен уже много веков. За это сделаю Я так, чтобы получили вы то, за чем пришли ко Мне, и сделались довольны, как не были довольны уже много лет. Наслаждайтесь, моя верн