нах и вдребезги разнес черно-алые витражи в окнах. Они швыряли друг в друга трескучими молниями, споря об участи человека в высокой башне. Властелин, как обычно, взял верх над супругой - исключительно за счет магической силы, а не убеждения. По прихоти судьбы Властелин был ходячим вулканом чародейства, клокочущим и бездонным. Меняющему иногда казалось, что глотка Властелина должна пыхать раскаленной лавой, так много было заточено в нем яростной, рвущейся наружу энергии. Он не умел так изящно и тонко сплетать заклятия, как Госпожа, да и не нуждался в этом. Властелин незамысловато сокрушал любые препятствия, что вставали на его пути. Жена не была исключением. Он отшвырнул Госпожу в сторону, как перышко, ревя, что сыт по горло ее злоязычием. Завтра он сделает из треклятого человечишки Взятого. Он так решил, значит, так и будет! Как все Павшие, Меняющий ощущал настроение своего господина. Вершины наполнились удушливой, ядовитой злостью - после ссоры Властелин был сильно не в духе. К тому же разъяренная Госпожа отказала ему в близости, захлопнув у него под носом заговоренную дверь своих покоев. Дабы успокоиться, Властелин отправился почтить своим присутствием Зовущую Бурю. Чуть позже Меняющий заметил отирающегося под дверями Крадущегося - тот явно рассчитывал урвать кусочек высочайшего внимания. Итак, Властелин был занят. Никто в Вершинах не отважился бы спросить у Меняющего Облик, зачем ему понадобилось взойти в Полуночную башню. Проклиная каждую из ступенек, грузный Меняющий взобрался на последний ярус. Плечом толкнул дверь, выломав замок. Бросил рядом с вскинувшимся Трепачом моток добротной пеньковой веревки. - Он хочет сделать тебя Взятым, - сказал Меняющий. - Из крепости тебе не скрыться. Но в мире еще осталось место, куда ему не дотянуться. Если ты рискнешь. Вон та балка выдержит, обещаю. Человек смотрел из сумрака воспаленными, слезящимися глазами. Взял веревку и медленными, неловкими движениями сладил петлю с затягивающимся узлом. Меняющему пришлось помочь ему, перебросив свободный конец веревки через балку. Цепляясь за выступы в стене, Трепач поднялся на подгибающиеся ноги. Два шага дались ему с огромным трудом. Он встал под балкой, смотря на Меняющего Облик. Едва заметно кивнул. Взятый резко дернул веревку. Обладая огромной физической силой, он почти не ощутил тяжести человеческого тела. Трепач взвился в воздух, засучил ногами, сдавленно захрипел. Смертные в такой момент непроизвольно испускали струйку мочи, но Трепач так мало пил, что в нем больше не осталось жидкости. Он висел, мелко дрожа и вращаясь на натянутом канате. Выждав время и убедившись, что человек окончательно и бесповоротно мертв, Меняющий спустил его вниз. Оттащил в угол и уложил там. Хотел забрать веревку с собой, но махнул рукой. Смысл запирать конюшню, если лошади разбежались? Завтра Властелин все узнает. Он будет в ярости и станет орать на все Вершины. Но Трепача не вернешь. Он ускользнул в смерть, просочился у Властелина промеж пальцев. Меняющий ухмыльнулся, показав крупные, подгнивающие у корней зубы. Досадный пустяк, а приятно. Все Взятые исподволь ненавидели своего господина и хозяина, но мало кто отважился совершить что-либо, неугодное Властелину. - Думаешь, это его спасет? Меняющий вздрогнул всей своей неуклюжей, преувеличенно мускулистой тушей. Обернулся. Увидел сияющую, закручивающуюся смерчами первозданную тьму, сквозь которую проступала величественная тень в поблескивающих доспехах. Похоже, Зовущая Бурю опять показалась Властелину недостаточно привлекательной. - Думаешь, я не властен над жизнью и смертью? Над твоей жизнь и смертью, идиот? Удар отшвырнул Меняющего к стене и размазал по ней. Взятый заскулил. Властелин небрежно отмахнул рукой в его сторону - и Меняющего стянули по рукам и ногам незримые цепи, жгуче впившиеся в тело. Было нестерпимо больно, но Меняющий со всего размаху прикусил язык. Рот наполнился соленой горечью. Сосредоточенно хмурясь, Властелин вычерчивал перед собой символы и знаки, мерцавшие бледным огнем. Валявшийся на каменном полу мертвый Трепач судорожно корчился, словно его прижигали раскаленным железом. Свисавшая с его шеи петля затянулась, поднимая труп. Меняющий увидел его посиневшее лицо с вывалившимся языком и закатившимися глазами. Глазные яблоки слепо вращались туда-сюда. Ночь наполнилась тягостным звоном колдовства, беззвучными криками Трепача и ужасом Меняющего Облик. Трепач дергался, как тряпичная марионетка в неловких руках вдребезги пьяного кукольника. Неведомая сила вынуждала его приплясывать, размахивать руками и высоко задирать ноги. По его лохмотьям ползали светящиеся твари, похожие на пауков и скорпионов одновременно. Властелин хохотал, торжествуя. Меняющий плыл в облаке дурноты, сознавая, что таким было и его Взятие. Вот только он совсем его не помнил. И того, как Брали других, тоже не видел. Но сегодня Властелин заставил его смотреть. Лишний раз напомнив, что Павшие - всего лишь его создания. Властелин сотворил их, но был в силах и уничтожить, приди ему в голову такая блажь. Властелин знал их истинные имена, их слабости, тайные воспоминания. Он отобрал все, что некогда составляло их сущность, оставив взамен разбитые и кое-как подогнанные друг к другу осколки бывших душ. - Нарекаю тебя Повешенным, - сказал Властелин под утро. Ритуал завершился, и новый Взятый клялся в верности своему господину. Его присяга звучала сипло и не всегда внятно, потому что бывшему Трепачу было трудно проталкивать слова сквозь раздавленную гортань. - Подходит, как считаешь? - Несомненно, - покорно согласился Меняющий Облик. Повешенный смотрел на них, склонив голову к плечу. Длинный и тощий, с перекошенным набок узким ртом и тусклыми глазами, словно присыпанными изнутри пеплом. На раздувшейся лиловой шее отчетливо выделялся багровый рубец, оставленный затянувшейся веревкой. Когда Властелин удалился, Повешенный резко переломился в поясе, подобрав с пола бечевку. Постоял, держа веревку в руках, и неуклюжими, дергаными движениями обмотал вокруг себя на манер пояса. "Кто срежет веревку со свежего висельника и сохранит ее, никогда не поскачет на трехногой кобыле", - вспомнилось Меняющему людское поверье. - Пойдем, - окликнул он. - Покажу, где ты будешь жить. Повешенный дернулся и зашагал следом, отмахивая руками, как деревянная кукла. Все время, пока они спускались по лестнице, Меняющий затылком ощущал взгляд бывшего Трепача. Взгляд, исполненный тоскливого понимания и безнадежности. Жегший, точно брошенный за шиворот уголек.