Старая лопата с длинной ручкой, ржавая, с тупыми краями стояла прислоненной к той же самой сосне. Сначала могилу копали чересчур близко к дереву. Оказалось, что там слишком много корней, и могильщику пришлось отойти в сторону. Яма в пять футов длиной, в ярд шириной, примерно в два с половиной фута глубиной в одном конце и в восемнадцать дюймов в другом. Не слишком хороший работник. Выбрасывал землю неловко, неаккуратно, далеко во все стороны. Явно торопился, прикладывал чрезмерные усилия. Очень быстро выдохся. Возможно, старался скорее закончить, потому что в определенное время должен был оказаться в другом месте или хотел управиться при свете дня. А потом, возможно, передумал. К чему спешить? Она никуда не денется, и сюда никто не придет. Машину еще не убрали. Надо сначала вернуться, положить ее в могилу, заровнять, утоптать, засыпать хвоей. Тогда меньше риска уводить машину.
Что бы ты ни припомнила, Бетси Капп, что бы ты ни пыталась проверить, это была ошибка. Рядом не было режиссера, который вмешался бы и остановил действие. Сама ли ты сюда приехала или к кому-то пришла, а уж он тебя сюда привез?
«До чего сумасшедший день, — сказала она. — Просто дикий».
Я исследовал сырое дно недокопанной могилы. В глубоком конце было много следов. Ботинки, похоже, десятого размера. Широкие. Возможно, четвертая полнота. На подошвах пересекающиеся насечки, как на рабочих башмаках, но стертые в центре, под подушечками пальцев. На правом каблуке снаружи треугольная выемка в полдюйма длиной.
Я пошел назад к лачуге, к своему автомобилю. Закрыл входную дверь точно так же, как она была закрыта раньше. Вспомнил все свои действия. Единственным свидетельством, что кто-то здесь побывал, оставались звездчатые трещины на боковом стекле «фольксвагена», и это было непоправимо. Может, не заметят, а если заметят, возможно, подумают, будто просто раньше не заметили. Трещины вполне согласуются с облупившимися крыльями и помятыми бамперами.
Что теперь? Броситься со всех ног, доложить, задыхаясь: «Боже, шериф, я нашел ее, мертвую, безобразную, убитую»?
Меня погладят по головке, напомнят, что я гражданин и поэтому должен выложить все, что мог выяснить в ходе событий.
Я больше не желал играть в их игру. Усевшись за большим столом для покера, они разрешили мне занять пустой стул при условии, что я выложу карты на стол и соглашусь с их правилами. А если не послушаюсь, меня обойдут при следующей сдаче.
Больше я не собирался честно угождать. Не собирался вести оборонительную игру. И давать банкомету делать ставки. Теперь это стало в высшей степени моим личным делом. Пора опрокинуть стол, смешать фишки, распечатать свою колоду, начать собственную игру — без объяснения правил.
Они могли так с тобой обращаться потому, что ты страстно желал продолжать свою жизнь с того мига, когда она была прервана, получив разрешение убираться с миром. Но, решив, что тебе наплевать, черт возьми, на самого себя, можно выиграть партию, а порой и сорвать банк.
Я с ревом помчался на юг по Кэттлменс-роуд, сознавая, что сильно стискиваю больной ладонью руль и мычу немелодичный гимн, полный оптимистических предвкушений.
— Простите за постоянное беспокойство, шериф, но я сейчас снова безрезультатно пробовал позвонить Бетси. Вы еще ничего не нашли?
— Пока ничего. Связались со всеми дежурными машинами.
— Я все думаю про ее кота. Можно поехать его покормить и выпустить на время во дворик?
— Вы сможете войти?
— Конечно. У меня же остался ключ, про который я вам рассказывал.
— Не возражаю, мистер Макги. Я слышал, вы были в муниципалитете, разыскивали чью-то собственность. Зачем?
— Просто возникла одна сумасшедшая мысль, из которой ничего не вышло.
— Лучше бы вам запастись хоть каким-то терпением. Расследование продвигается.
— У вас, кажется, очень много работы, шериф.
— Что вы хотите сказать?
— Убийство Фрэнка Бейтера, исчезновение Лью Арнстеда, исчезновение Бетси Капп. А я слышал, в округе тихо, спокойно.
— Было и будет. Кстати, я расспросил моего старшего помощника об инциденте с миссис Капп. Его версия отличается некоторыми частными подробностями, но я получил достаточно оснований для вынесения ему предупреждения. Не хотелось бы его лишиться. Он очень ценный работник, а в департаменте нехватка кадров.
— Пожалуй, мне лучше держаться подальше от Билли?
— Да, пока он не успокоится.
— Ну, спасибо, шериф. Звоните, и я вам звякну.
Будь Рауль малым ребенком, он стоял бы, поджавшись, скрестив ноги, и жалобно скулил. Когда я открыл дверь, он, задрав зад, метнулся прыжками в поросший травой уголок, присел и, мечтательно глядя вдаль, опустошил воспаленный мочевой пузырь. Прибежал обратно на кухню, уставился в пустую миску, сказал: «Р-раум!» Я поочередно открывал шкафчики, пока не наткнулся на месиво в банках, открыл одну электрической открывалкой и вывалил содержимое в миску. Он сделал несколько голодных глотков, потом поднял взор и вышел из кухни. Я последовал за ним в гостиную, в спальню. Кот заглянул в ванную, развернулся, вышел, повторил: «Р-р-раум?»