Поэтому вышел с карабином в руке — усталый и честный мужчина, готовый с радостью честно рапортовать своему справедливому временному начальству. Но это оказался Кинг Стерневан, который выпростал из-за руля свою тушу и наблюдал за моим приближением, стоя спиной к круглому золотому солнцу.
— Кинг, — сказал я, — надеюсь, ты привез еду и холодное пиво.
— Если б подумал об этом, приятель, привез бы.
— Тогда, может быть, сообщишь мистеру Норму, что с его стороны было бы очень мило доставить своему рекруту один горячий сандвич и одно холодное пиво?
— Сообщить и проваливать?
— Серьезно, мне надо его повидать. Хочу, чтобы он приехал как можно быстрее. Будь добр, свяжись с ним.
— Конечно. — Он снова полез в машину, щелкнул рычажком передатчика, заговорил в микрофон: — Девятый вызывает коммутатор департамента, прием. Девятый вызывает департамент, прием. — Ничего. Попробовал еще пару раз, и вылез. — Я же говорил Реду, в этой чертовой штуке что-то отсоединилось. То работает, то совсем глохнет.
— Мне там окно удалось открыть. По-моему, телефон в доме работает, только мне велено не звонить. Может, ты звякнешь и просто скажешь, что… хочешь ему кое-что показать в доме Бейтера?
— А у тебя есть что ему показать? Нашел что-то, Макги?
— И да, и нет. Слушай, Кинг, ты же знаешь, я отчитываюсь непосредственно перед ним.
— Черт возьми, знаю, ты в его прямом подчинении. Он мне сказал, можно просто заехать, взглянуть, как ты тут. Расскажи, и я сразу же двину обратно, доложу лично, не стану по телефону болтать.
Мне хотелось подумать, я шагнул вперед, собравшись прислониться к машине. Кинг стоял на пути, несколько неуклюже держась на ногах. Впрочем, во время небольшой демонстрации в душевой двигался он хорошо.
Поэтому я сказал:
— Ладно, Кинг. Может, действительно, так лучше будет. Я тебе все расскажу. Только сядем в машину. Идет?
— Слишком уж мне тяжело влезать и вылезать из этой тесной консервной банки. Выпускают чересчур маленькие машины для моих габаритов.
— Ладно. Ты стой, а я сяду.
Он даже не шевельнулся, и тогда я понял. Отскочил на добрых десять футов, наставил дуло карабина прямо в толстое брюхо.
— Ты чего, парень? Что за фокусы?
— Положи правую руку себе на макушку, да помедленней, ну!
— Черт возьми, ты как будто…
Оружие в кобуре висит на брючном ремне.
— Левой рукой расстегни ремень. Теперь верхнюю пуговицу. Расстегни «молнию». Спусти штаны.
— Да ты что…
— Кинг, поверь лучше, пробью в тебе дыру прямо посередине.
Он спустил брюки, я велел перешагнуть через них, отойти подальше — подальше от машины, сделал круг и, держа его на прицеле, заглянул в седан. Сперва не увидел и, будь он поосторожнее, может быть, вообще не заметил бы. Микрофон оказался вырван из передатчика, висел на крючке, а оборванный провод болтался.
— Я тебе чуть не поверил.
— Да ты лучше подумай как следует! Перед тобой Кинг. Я на твоей стороне, приятель.
Он в самом деле казался расстроенным и встревоженным. На нем были синие боксерские трусы. Ноги массивные, белые, безволосые. Я еще кое-что вспомнил. Приказал расшнуровать ботинки, сбросить и отойти назад. Приближаясь по мере его отступления, поднял башмаки, поднес к свету, разглядел потертые подошвы, гладко сношенные на подушечках пальцев.
Глубоко вдохнул, медленно выдохнул, слегка нажал на спусковой крючок.
— Ты чуть до них не добрался, Кинг. Был совсем близко.
— Лучше бы кто-нибудь посадил тебя под замок, пока ты никому не навредил, парень.
— Ты хороший могильщик?
— Неужели прикажешь мужчине с такими размерами копать себе яму?
— Тебе ведь не приходится тяжко трудиться, Кинг. А нет ли у тебя свежих мозолей?
Он невольно взглянул на правую ладонь и, как ребенок, спрятал руку за спину:
— Недавно работал у себя в саду.
— Что ж ты там посадил? Мертвую леди?
— Ради Бога, Макги!
— И аккуратно насыпал сосновых иголок. А мы их очень аккуратно смели, и вот этот ботинок будет полностью соответствовать снятому Хайзером слепку. Тебе не составляло никакого труда следить за машиной Генри. Спрятался, увидел, как я уезжаю, и вошел. Сунул девушку головой в ведро. Сил тебе хватило.
— Подкожно колешься дурью или прямо в вену?
— Кинг, не буду рисковать и возиться с тобой. Слишком уж ты хороший боксер. Очень медленно повернись. Я сейчас тебя свяжу, а при обыске в твоем доме найдут куски разбитого бетона, немного парафина и немного наличных.
Я собирался подойти поближе, оглушить Кинга ударом приклада по голове, приковать наручниками к рулю, подведя его машину поближе.