— Вы служили в армии?
Она совсем не похожа на солдата. Обычная девушка с Мелроуз-авеню.
— А что такого? В Израиле все служат. Я была секретарем в подразделении Йоси. Так что мы знакомы.
Что-то в ее тоне насторожило меня.
— В каких войсках?
— Простите?
— Чем вы занимались в армии?
Она помолчала и посмотрела на меня.
— А почему вы спрашиваете?
— Да так. Просто любопытно.
На самом деле мне было любопытно, мог ли Йося получить в израильской армии какие-нибудь навыки, которые помогли бы ему вдохновить восемнадцатилетнюю девчонку сбежать из дома, не оставив следов.
— Мы служили в парашютных войсках.
— Здорово. И вы прыгали с самолета?
— Я — только раз. Но мужчины прыгали.
Я решила сменить тему:
— Простите, я забыла представиться. Джулиет Эпплбаум.
— Анат. Анат Бен-Давид.
Повисла тишина. Я отодвинулась, чтобы дать еще одной официантке забрать поднос с бокалами из-за моей спины. Наконец я решила применить мою коронную технику выуживания информации — выдать собеседнику то, что первое придет в голову.
— Похоже, вам не особо нравится этот Йося, Анат.
Кажется, мои слова ее не задели.
— Может, когда-то он мне и нравился, но сейчас уже все равно.
Это чувство мне определенно знакомо. У меня такое бывало со многими парнями. Наверное, где-то с двадцатью. Пока я не встретила Питера.
— Так вы с ним встречались?
Она слегка покраснела и стала суетливо передвигать идеально расставленные тарелки с суси.
— Что-то вроде. Когда-то я его очень любила, а он делал вид, что любит меня. Это длилось около недели. А дальше — ничего. Пока я не увидела его уже здесь, в Лос-Анджелесе.
— С Фрэйдл, — закончила я.
— С этой хасидкой, — подтвердила Анат.
Я бросила бесполезные попытки привести блузку в порядок и оперлась на стойку.
— Они давно встречаются?
Анат отдала поднос с суси ближайшей официантке.
— Думаю, уже несколько месяцев. Все это время я видела эту хасидку у нас в доме. Только последние неделю-две она не появляется. По крайней мере, при мне. У нас в доме есть внутренний двор. Как в «Мелроуз-Плейс»,[28] знаете?
Я кивнула.
— Так что если бы она заходила, когда я дома, я бы ее заметила. Последний раз она была очень расстроена. Кажется, рыдала, или что-то вроде. И выглядела просто ужасно. Нет… не то чтобы некрасиво, а… не знаю… плохо. Как будто у нее случилось что-то плохое.
— Вы с ней говорили?
— Нет. То есть мы здоровались иногда, но она только кивала в ответ, или что-то вроде. Она никогда со мной не говорила. А последний раз вообще пробежала мимо.
— Думаете, она знала про вас с Йосей?
— Возможно, но не уверена. Если Йося начнет говорить о своих девушках, его рассказ закончится нескоро. Понимаете, о чем я?
— Да. Я таких парней знаю. Вам еще повезло, что вы потратили на него всего неделю. Ведь было бы гораздо хуже, если бы вы встречались с ним год, а только потом поняли, что зря.
Она грустно улыбнулась.
— Слушайте, а вы правы. Никогда не смотрела на это с такой стороны.
— Вы знаете что-нибудь еще о Фрэйдл и Йосе?
Девушка запястьем откинула прядь волос со лба.
— Не думаю. — И тут, видимо, ей стало интересно, с чего вдруг я задаю такие вопросы. — Вы ее подруга? — спросила она.
— Нет. Фрэйдл работала у меня. Несколько дней назад она пропала, и я пытаюсь ее найти.
— Пропала? Сбежала из дома или что-то вроде?
— Или что-то вроде. Вы уверены, что не видели ее возле дома Йоси?
— Нет, не видела. Но если мы с ней приходим в разное время или если она сидит в его квартире, я могла ее и не заметить. Хотите дам адрес? Приедете и посмотрите сами. — Анат достала ручку и оторвала уголок от лежащей на столе коробки с печеньем. Она записала адрес и протянула мне. — Квартира Йоси на втором этаже, номер четыре.
— Большое спасибо, Анат. Вот мой номер. Позвоните, если вдруг что-то вспомните или увидите ее, хорошо? — я нацарапала имя и телефон на другом кусочке коробки. Она положила его в нагрудный карман, попрощалась со мной и вышла из кухни, унося блюдо с сырой рыбой.
Как только Анат скрылась за дверью, на кухню вошел Питер. Он с облегчением посмотрел на меня.
— Слушай, я тебя уже повсюду ищу. Ты как? Замыла пятно?
— Я-то нормально, а вот блузка не очень. — Я продемонстрировала ему кофту. Молоко почти отмылось, зато сама ткань, там, где было мокрое пятно, скукожилась и сморщилась. — Изумительно, — несчастно пробормотала я.
— Ладно, дорогая, — Питер подошел и заключил меня в объятия. — Ты выглядишь превосходно. Ну подумаешь, блузка чуть-чуть помялась. Какая разница? Ты великолепна.
Я уткнулась ему в грудь, вдыхая такой знакомый запах. Я прижалась к нему, изо всех сил стараясь не разрыдаться. Сколько времени мы с мужем вот так не обнимались? Мое состояние после родов и загруженный график Питера свели нашу близость почти на нет. Я уже не помнила, когда в последний раз наш разговор не перерастал в ссору.
Питер поцеловал меня в макушку.
— Я люблю тебя, Джулиет. Ты это знаешь?
— Знаю. Я тебя тоже очень люблю. Просто в последнее время я словно плаваю в какой-то гормональной ванне. Постоянный недосып тоже не поднимает настроения.
— Прости меня, дорогая, — нежно прошептал он. — Я не выполняю свою часть обязанностей, да?
Я не ответила, но это и не было нужно. Я просто глубже зарылась носом в его рубашку.
— Слушай, а что, если я буду сидеть с ребенком две ночи в неделю? К примеру, в те дни, когда не нужно ехать на съемки? Хотя я согласен сидеть с ним, даже если на следующий день придется работать. Договорились?
Я откинулась назад и посмотрела на него.
— Это было бы здорово, Питер. Думаю, мне станет гораздо лучше, если удастся поспать целых шесть часов без перерыва хотя бы два дня подряд.
Мы обменялись улыбками.
— Только посмотрите на этих голубков. Спрятались на кухне! — пропела Максимальная Минди с такой фальшью в голосе, что это заметил даже Питер. Он поморщился.
— Маленькие издержки грудного кормления, — сказала я, глядя прямо на ее грудь, противоречащую всем законам гравитации. — Пойдем, пообщаемся с гостями, дорогой. — Я взяла Питера за руку и утащила его обратно в гостиную.
Через пару минут я наконец нашла себе приятного собеседника — другую замужнюю женщину. Ее муж работал агентом. Она рассказала по секрету, что уже десять недель беременна после трех лет лечения от бесплодия. К концу вечера я уже знала все о низкой активности спермы ее мужа и об ее эндометриозе. Мы также успели с ней обсудить диагноз болезни Альцгеймера, поставленный недавно ее бабушке, и мои два кесарева сечения. В это же время Питер и муж этой женщины обсуждали «Доджерс»[29] и их шансы получить кубок.
Это удивительно. Постояв в очереди в кинотеатр, я могу узнать больше о женщине — ее семье, учебе и даже генеалогическом древе, — чем мой муж о мужчине за пять лет тесной дружбы. И впрямь, женщины намного легче делятся своими секретами и проблемами. Мы рассказываем и обсуждаем, сплетничаем и спорим. И лично я уверена, что легкость, с которой мы доверяем друг другу наши секреты, — основной источник нашей силы. Намного проще пережить любую трагедию — начиная от выкидыша и серьезной болезни мужа и заканчивая поездкой к свекрови — если ты можешь прийти к подругам, поплакать у них на плече и благодаря их поддержке собраться с силами. И даже если подруги сейчас далеко, какая-нибудь женщина на вечеринке поможет тебе не хуже.
Мы с Питером собрались домой только около одиннадцати. Я обнялась с моей новой лучшей подругой, обменялась фальшивыми «спасибо» с Магнетической Минди и отправилась искать Анат. Она с еще одной девушкой-официанткой мыла на кухне посуду.
— Анат, — позвала я. Она обернулась. — Мы едем домой. Если что-то узнаете, у вас есть мой телефон.