Мои мысли прерывает хихиканье Лакло:
— Да, тебе деятельные дамы не по нраву! Тебе вообще дамы для другого нужны!
Я замахиваюсь на него рукой.
— Луиза умнейшая женщина! — возражает Лакло. — А её активность — находка для любого политического клуба!
Я демонстративно зеваю. Лакло слишком снисходительно относится к любым женским глупостям. А я… хватит того, что я не грублю этим дамам, когда они мне дают наставления.
— А она кокетничает с Робеспьером, — вдруг выдаёт Лакло. — Кстати, они друг другу подходят… Робер — глупец, ничего не заподозрит…
— Хватит чушь молоть! — перебиваю я.
— Ты так уверен в пуританстве Робеспьера? — иронично спрашивает Лакло.
— Какое там пуританство, — отмахиваюсь я, — ты видел Мадлен Ренар, любовницу Робеспьера?
— Не имел чести, — удивленно отвечает Лакло.
— Вертлявая пигалица Луиза не годится Мадлен в соперницы, — продолжаю я. — При случае я покажу тебе красотку Робеспьера.
Лакло явно заинтригован.
— Что будет, когда мы пропихнём Орлеанского на пост регента? — возвращаюсь я к политической теме.
— Давайте, не будем делить шкуру неубитого медведя, — возражает Лакло. — Петиция — риск. Для начала нужно продумать, чтобы всё прошло гладко. Я вот о чём подумал, тебе надо встретиться с Лафайетом…
Я давлюсь вином.
— Чего? — переспрашиваю я, откашлявшись.
— Тебе надо помириться с Лафайетом, — говорит Лакло. — Могу свести вас за чашкой шоколада…
— Может, мне с ним ещё и переспать? — издевательски переспрашиваю я.
— Это уже твоя инициатива, — отвечает Лакло.
Его чувство юмора выводит меня из себя.
— Предоставлю это тебе! — огрызаюсь я. — Зачем мне видеться с этим идиотом? Объясни же!
— Лафайет может арестовать кого угодно, — говорит Лакло. — Нас в том числе. А твоя ссора с ним только усугубляет опасность.
Чёрт! Он прав! Блондинчику ничего не стоит упрятать нас в тюрьму, вот и накроется петиция.
— Не уверен, что наша беседа чем–то поможет, — говорю я. — Заверения в вечной дружбе тут не пройдут!
— Всё будет зависеть, как ты поведешь эту беседу, — замечает Лакло. — Надо сформулировать, что мы можем предложить Лафайету.
На этом наш разговор заканчивается. Мой приятель–романист уходит. Я остаюсь. Хочу выпить еще бокал крепкого вина.
Предо мной предстаёт Александр Ламет.
— Дантон, вы уделите мне время? — спрашивает он.
— Сколько угодно! — отвечаю я, указывая на стул. — Догадываюсь, о чём пойдёт речь.
— Мне нужно обсудить с вами ситуацию, — начинает Ламет, игнорируя мою насмешку, — ведь мы могли бы объединиться…
Я с изумлением смотрю на него. Ламет парень неплохой, зря он связался с сахарным придурком Барнавом.
— Ты хочешь присоединиться к нам? — усмехаюсь я. — Это было бы разумно с твоей стороны.
— Нет, — Ламет спокоен и серьёзен. — Я предлагаю тебе присоединиться к нам…
— Друг мой, вы же прекрасно знаете, что это невозможно! — отвечаю я, делая громкое ударение на последнее слово. — Я никогда не буду в компании с тупицей Барнавом. Простите, но своё мнение я не поменяю.
— Послушайте! — Ламет теряет терпение. — Я не заставляю вас любить Барнава. Но чем вам не по нраву объединение с нами? Почему вы так стараетесь для Орлеанского?
— При союзе с вами я стану вашим лакеем, а если удастся сделать регентом Орлеанского, я стану министром! — отвечаю я.
— Вы будете лакеем Орлеанского, — замечает Ламет.
— И министром, — добавляю я.
Ламет понимает, что переубедить меня нельзя.
— Ладно, — кивает он, — Бог с вами. Но вы очень сильно рискуете. Но если вам станет угрожать опасность, я предупрежу вас.
Я благодарю Ламета за заботу. Надеюсь, что он сдержит слово. В память о нашей старой дружбе.
14 июля
Я, Мадлен Ренар, разбираю почту. Уверена, ко мне пришло много интереснейших писем.
Я распечатываю письмо от мадам Ролан. Любопытно…
Хм… а умненькая Манон сразу клюнула на мою лесть. Оказывается, она идеалистка!
Мне становится смешно. Какие все вокруг порядочные и принципиальные, как их заботит судьба Франции! Можно подумать, только я преследую свои цели!..
Манон и Бриссо — за республику. И, судя по всему, победа для них — вопрос времени!.. Но они не против собственности! Тогда не всё еще потеряно… А может, планы Манон только утопия?.. Мадам рисует идеальное государство… до чего легкомысленно! Но она влиятельна… Я должна подружиться с Манон!..
Я беру письмо Барнава. Чувствую, сейчас посмеюсь.