Я, Антуан Барнав, жду начала заседания, настроение оставляет желать лучшего. Виной всему Неподкупный — мой личный враг! Мне отвратителен этот выскочка из провинции, взявший верх в Якобинском клубе. Именно в этом клубе я когда–то был единственным и неоспоримым лидером. Казалось, совсем недавно я смеялся над Робеспьером, считал его дураком, завел роман с его возлюбленной. А сейчас вдруг всё резко изменилось. Теперь я, великий Барнав, любимец женщин, лучший оратор Франции, померк рядом с невзрачным аррасским юристом? Невозможно в это поверить!
— О! Мсье Барнав! — слышу я насмешливый голос.
Ах, это Светлана Лемус. Приятельница Робеспьера. Они друг другу подходят. Ненавижу эту девчонку! Впрочем, она меня тоже. Какое взаимное чувство!
— Что–то вы загрустили, — посмеивается Светлана. — Дела пошли неважно? Не расстраивайтесь, вы же не виноваты, что ничего не смыслите в политике.
Какая наглость! У меня хватает сил промолчать на эту глупейшую шуточку.
— Мои предсказания сбылись, — продолжает девчонка. — Робеспьер быстро обошел вас как в политике, так и в любви. В свое время вы его недооценили, а зря. Помните, вы прозвали Робеспьера «Аррасской свечой»? Согласна, точное прозвище. Только вам эту свечу потушить не удалось!
— Что вы болтаете?! — возмущаюсь я, моё терпение лопнуло.
— Кстати, недавно Робеспьер и Мадлен Ренар ужинали вместе, — докладывает она. — Делайте выводы, милый мой.
Ты затронула больную тему, девчонка.
Я готов послать маленькую нахалку ко всем чертям, но звенит звонок к началу заседания.
— Мадемуазель, вам что, нечем заняться? — гордо произношу я, удаляясь.
— Все уже заранее знают, что вы скажете! — кричит девчонка мне вслед. — Вы будете говорить о том, чтобы революция остановилась, что надо спасти монархию. Вопрос в том, хватит ли у вас смелости это сказать!
Какая проницательность. Похоже, твой дружок тебе всё успел разъяснить. Иначе ты бы не догадалась. Весь Париж знает, что ты бестолочь!
А вот промолчать сегодня — хорошая идея. Лучше внимательно выслушать аргументы Робеспьера, чтобы завтра выдвинуть свои.
Я, Максимильен Робеспьер, вновь стою на трибуне перед Национальным собранием. Я спокоен и невозмутим. Мой резкой холодный голос ровно разносится по залу.
Моя речь направлена против короля и его сообщников. Король Луи должен понести ответственность. Я прилагаю все усилия, чтобы добиться этого!
Короля похитили? Какая чушь! Разве можно в это верить?
— Королевскую руку направляли другие? — иронично спрашиваю я собравшихся. — Но разве король не обладает сам способностью совершать те или иные поступки? А если король угрожает счастью или жизни народа? Если он навлекает на страну все ужасы внутренней и внешней войны? Он тоже сохраняет неприкосновенность?
Господа законодатели молчат. Их лица суровые и мрачные. Когда–то они смеялись над моими речами, а теперь молчат, слушают, боятся пропустить даже слово. Ведь им нужно будет дать мне ответ. В Собрании — я их главный и сильный противник! Они это понимают.
— Короля похитили? Это абсурд! — восклицаю я. — Подобные принципы могут быть высказаны только врагами революции или людьми, не отдающими себе отчёта в своих делах.
Я легко разбил их аргументы. Моя речь закончена. Я спускаюсь с трибуны.
В зале недовольный ропот. Меня называют сумасшедшим. Да, они напуганы, причём сильно.
Посмотрим, даст ли эта речь результат. Начинается голосование. Я сжимаю кулаки.
Луи не оправдали. Перевес всего в несколько голосов. Вопрос перенесён на дальнейшее рассмотрение.
Понятно, они будут голосовать до тех пор, пока большинство не проголосует за снятие вины с короля Луи.
Напоминает детское гадание Светик. Когда ей было двенадцать лет, она делала расклад карт до тех пор, пока не выпадала нужная карта.
Я выхожу в коридор. Слава Богу, заседание завершилось. Я замечаю Светик, которая машет мне рукой. С ней старик Брион. Я быстро направляюсь к ним.
— Рад встрече, мсье, — приветливо здороваюсь я с Брионом. — У меня как раз есть к вам пара вопросов!
Брион с интересом смотрит на меня.
— Вы гений! — восклицает он. — Вы не успели даже приступить к расследованию, а у вас уже возникли вопросы.
— Не стоит переоценивать мои способности, — с поклоном отвечаю я, — до меня дошли некоторые слухи… Речь идёт о вашем брате…
— Понимаю, Жан, — вздыхает Брион. — Как вам, наверно, известно, он погиб…