Линвивер (кричит). Андерсон! Смит! Оба сюда! Кислород! Адреналин! Скорее, я сказал! Быстро, быстро!
Бадвинкель (безучастно). Это очень плохо, доктор, что у вас нет быстродействующего катетера Бангарта для исследования внутренностей. Он чертовски полезен в таких случаях.
Гланц. Да, это беда, сэр, при специфике нашей работы в урологическом отделении. Мы надеемся и молим Бога, чтобы капитан заказал нам его.
В то время как они разговаривают, в центре сцены Линвивер подбегает к Чакли в сопровождении двух санитаров, Андерсона и Смита, которые несут специальные инструменты, о которых говорил Линвивер. Пока санитары занимаются больным, два офицера продолжают разговаривать.
Бадвинкель. Я постараюсь, постараюсь. Да, это была замечательная экскурсия, сэр. Ваше отделение во всеоружии. Я поздравляю вас.
Гланц. Спасибо, сэр. Мы стараемся делать все, что в наших силах.
Бадвинкель. Держите меня в курсе дел этих двух пациентов. И еще насчет этого мальчика, больного сифилисом. Мне бы очень хотелось знать, что вы из него выудите. В то время как Бадвинкель говорит, Шварц подходит вплотную к постели Кларка, Шварц и лежащий на соседней кровати негр внимательно наблюдают за активными действиями трех санитаров у кровати Чакли.
Макгрудер (паническим голосом). От чего он умирает, Шварц?
Шварц. Это одна из разновидностей нефрита — болезни почек.
Гланц. Ай-ай-ай. Боюсь, мы скоро станем многопрофильным отделением.
Макгрудер. Нефрит! (Содрогается.) Боже, а вы не думаете, что это заразно? (Отворачивается.) Это настоящее кладбище!
Бадвинкель. Спасибо вам, доктор! Счастливого плавания! И удачи в благих начинаниях!
Он покидает сцену, в то время как Гланц, греясь в лучах славы, стоит спиной к тем, кто находится на сцене. Свет гаснет.
Сцена вторая
Полдень того же дня. Жизнь в отделении течет, как всегда по утрам. Все пациенты, кроме двух лежачих больных, одеты в робы. Кто-то сидит на кровати. Другие сидят на стульях и читают, в основном комиксы. Из портативного радио звучат джазовые мелодии. Несколько пациентов, среди которых Макгрудер, чья кровать находится рядом с кроватью Кларка, читают или пишут письма. Андерсон, санитар госпиталя, сидит рядом с кроватью Чакли и внимательно следит за приборами, периодически поправляя поступление кислорода, наблюдая за тяжелобольным пациентом. В то время как все заняты своими делами, на левой стороне сцены появляется персонаж в одежде католического священника и идет навстречу Линвиеру, который появился на противоположной стороне сцены и склонился над постелью Чакли. Священника сопровождает молодой служка, который несет атрибуты, используемые в церкви для последнего причастия.
Священник (Линвиверу). Мне сказали, что у вас есть пациент, который нуждается последнем причастии.
Линвивер. Я так не думаю, сэр.
Священник (хмуро смотрит на Чакли). Почему? По-моему, этот человек смертельно болен.
Линвивер. Без сомнения, сэр. Он в коме. Тяжелее не бывает.
Священник (двигаясь вперед). Тогда ему нужно сделать последнее помазание.
Линвивер. Сэр, но человек этот баптист.
Священник. Он не может быть баптистом.
Линвивер. Извините, сэр, но это так. Он говорил мне. Кроме того, это написано на его жетоне. «П» у протестантов.
Священник. Послушайте, это невозможно. Я получил письмо из штаба, в котором сказано, что католик умирает в отделении «В».
Линвивер. Но это отделение «Д», сэр.
Священник. Простите, это отделение «В», как «Виктория»?
Линвивер. Нет, сэр, «Д», как «Дохлятина».
Священник. «Д», как «Дохлятина»?
Линвивер. Так точно, сэр. «В» — ортопедическое отделение.
Священник. Тогда какое же это?
Линвивер. Урологическое и венерическое.
Священник. Урологическое и венерическое? (Содрогается.) Боже! (Ассистенту, живо.) Уходим отсюда, Уилкинс! Быстро! Быстро!
Он торопится на выход и уходит со сцены в сопровождении ассистента. На краю сцены слева стоит кровать молодого матроса по имени Макдэниел, который жадно перечитывает письмо, которое только что получил. Внезапно он вскакивает со своего стула, и его голос привлекает внимание других пациентов.