Длинная пауза, во время которой они пристально смотрят в глаза друг другу и оба отчетливо понимают, что Гланцу нечего сказать в оправдание.
Сцена третья
В тот же день, несколько часов спустя, Макгрудер сидит на кровати, пишет письмо. Одет в рубашку и брюки цвета хаки, его стережет охраннике нашивками военной полиции. Линвивер входит на сцену слева, чтобы осмотреть Шварца, который лежит в кровати, получив свою дозу лекарства.
Линвивер. Как ты себя чувствуешь, Шварц?
Шварц (после паузы). Получше, мне кажется. Эти уколы — действуют.
Линвивер (хлопает по плечу). Хороший парень. (Отходит от Шварца и направляется к Макгрудеру, встает над ним, руки в боки, обращается к нему, как отец к своему нашалившему сыну.) Сынок, ты попал в плохую историю. Понимаешь? (К охраннику.) Ну и когда ты его потащишь на гауптвахту?
Охранник. С минуты на минуту. Я жду, пока капитан Бадвинкель закончит писать рапорт на заключенного.
Линвивер. О Господи, ты вляпался, сынок. Лучше бы ты убил человека или стал содомитом, лучше бы ты завел свой корабль на рифы. Все это ничего. Но совершить то, что ты наделал… Оскорбить уважаемого офицера! О, парень, страшно подумать, что они с тобой сделают!
Макгрудер (без эмоций). Что, Линвивер? Что они могут сделать?
Линвивер. Ну, когда кто-нибудь из военных моряков совершает преступление, то его сажают в большую тюрьму в Портсмуте, штат Нью-Гэмпшир. Уверен, ты слышал о ней. Там есть подвал, куда сажают таких, как ты, а ключ выбрасывают. (Печальным тоном.) Зачем же ты это сделал, парень? Как же ты мог совершить такое ужасное преступление?
Макгрудер (после краткого размышления). Я просто не мог в тот момент поступить по-другому.
Линвивер. Уолли, пусть это останется между нами, но ты страшно напугал доктора Гланца. Он так расстроился, что я был вынужден вколоть ему два кубика нембутала. Смешно было видеть, как он спал в своей комнате и посасывал палец, будто младенец. Никогда такого не видел. (Пауза.) И знаешь, что еще?
Макгрудер. Что?
Линвивер. Такого никогда раньше не случалось. Я имею в виду, что он стал говорить со мной от своего имени. От первого лица. Он стал говорить «я», а не «мы», как обычно. «Я иду спать!» Фантастика!
Он уходит за кулису с левой стороны сцены. Макгрудер сидит и пишет письмо. В то время, когда он пишет, звучат песни по радио, время от времени прерываемые сводками о победах армии генерала Макартура на Тихом океане. В конце концов он засовывает письмо в конверт, заклеивает его и смотрит на Шварца.
Макгрудер. Как дела, Шварц? Тебе лучше?
Шварц. Да, Уолли. Уколы хорошо помогают.
Макгрудер. Прекрасно. Держу пари, что тебя выпишут отсюда через неделю.
Шварц. Может быть, парень, может быть. Так или иначе, ты уж точно отсюда выйдешь.
Макгрудер. Да, правда. Я везучий. Я думаю, все, кто выходит отсюда, счастливые люди. Понимаешь, даже если ты идешь отсюда в тюрьму, все равно свобода! (Он придвигается к кровати Шварца.) И знаешь, что еще, Шварц? Думаю, я победил свою ипохондрию. Подыши на меня, Шварц! (С улыбкой Шварц дует ему на лицо.) Фантастика. Дыхание ребенка! Как дыхание зефира!
Линвивер выходит на сцену с левой стороны и подходит к охраннику с какими-то бумагами, обращается к Макгрудеру.
Охранник. Хорошо, моряк, уходим. Бери свой рюкзак.
Линвивер. Напиши мне письмо из Портсмута. Я буду скучать по тебе, сынок. (Макгрудер и охранник выходят, а он подходит к постели Шварца. Он смотрит на него, затем садится на кровать и берет книгу о зоомагазине.) Что ты читаешь, Шварц?
Шварц (слабым голосом). Читаю о маленьких собаках. Да, о крохотных собачках. Линвивер. (Начинает читать, в то время как звучит песня «Где-то реет звездно-полосатый флаг», постепенно заглушая его голос.) «…Хорошее вложение денег. Дружелюбные, миролюбивые чихуахуа — одна из самых привлекательных пород в списке собак. Другая порода, на которую стоит обратить внимание, — игривые мексиканские болонки. Женщины чаще всего покупают эту породу, потому что они могут носить их в своих сумочках, заботиться и кормить их из рук, удовлетворяя свой материнский инстинкт. Множество раз я спрашивал опытных владельцев зоомагазинов, действительно ли эти маленькие существа более беспокойны, чем большие собаки? Ответ был один и тот же — нет. Мнение, что маленькие собачки более нервные, — абсолютный вымысел»…