- Кроме того, - сказал Тони, - лучше он, чем мы, верно? Они были скинхедами. Они могли запросто ополчиться на нас.
- Это точно, - согласилась чернокожая женщина.
- И где сейчас эти скинхеды? - спросил я.
Чернокожая женщина указала на шоссе.
- Они уехали, когда все закончилось. Хорошее избавление, как по мне.
- Полагаю, они не хотели здесь оставаться.
Тони улыбнулся собственному юмору.
- Я не верю в это дерьмо, - сказал Чарли. - Скинхеды... вот это да.
Улыбка Тони превратилась в хмурый взгляд.
- Что? Ты называешь меня лжецом?
Я взял Чарли за руку.
- Пойдем. Оставь это.
- К черту! Они...
- Я серьезно, Чарли, - я сильно сжал его руку, настаивая. - Пойдем.
- Но...
Я поблагодарил группу, собравшуюся вокруг костра.
- Ценю вашу помощь. Нам нужно двигаться.
Они кивнули в знак понимания, но несколько из них, включая Тони и чернокожую женщину, посмотрели на Чарли. Он позволил мне увести его. Мгновение спустя Фрэнк последовал за нами.
- Куда вы, ребята, направляетесь? - воскликнул Тони. - В Пенсильванию, - сказал я, не оглядываясь.
- Что в Пенсильвании?
- Моя жена.
- Что еще?"
- Это мы и намерены выяснить.
Фрэнк, Чарли и я продолжали идти бок о бок, и когда мы прошли под телом и услышали скрип веревки, никто из нас не взглянул вверх. В конце концов, не было времени болтаться без дела. Мы долго не разговаривали, так как все запыхались. Мои мысли были о Терри. Случайные образы, правда. Когда мы познакомились в колледже. Наше первое свидание. Первый спор. Первый раз, когда мы занимались любовью. День нашей свадьбы и когда мы переехали в дом. Я скучал по ней. Фрэнк наконец нарушил молчание.
- Кто-нибудь знает хорошую шутку?
- Как вам это? - сказал Чарли. - Еврей, поляк и гомик идут ночью по середине автострады...
Мы с Фрэнком оба ухмыльнулись.
- А в чем фишка? - спросил я.
Чарли пожал плечами.
- Не знаю. Думаю, скоро узнаем.
Через полмили мы наткнулись на Человека-мыльницу, как называл его Чарли. Дикоглазый и пенистый, его одежда и волосы были в беспорядке, он забрался на капот брошенной машины и проповедовал Евангелие всем, кто слушал. Удивительно, но он привлек небольшую толпу. Они передавали друг другу бутылку вина и слушали, глядя на него с восторженным вниманием, их глаза блестели в темноте, а рты блестели от влаги.
- Настали последние времена, - шипел он. - Ангел протрубил в трубу, и семь печатей будут открыты! Кровь. Огонь. Болезни. И явится другой ангел, ангел смерти, и поедет он на бледном коне.
5.
Мы прокрались мимо, стараясь не встречаться глазами с безумным проповедником.
- Это ваша вина, - прорычал мужчина, тыча пальцем в толпу. - Вы сами навлекли на себя это, потому что у вас были уши, но вы не слышали. У вас были глаза, но вы не видели. Вы отвергли Бога и поставили других богов перед Ним. Теперь Он призвал Своих верных домой, а меня оставил, чтобы предупредить вас о том, что будет дальше. Вы удалили Его из своих школ и залов суда и позволили содомитам вступать в брак, а младенцев убивать в их утробах. Теперь вы будете расплачиваться за свои грехи. Это начало долгой, темной ночи.
- Чертов псих, - ворчал Фрэнк. - Как будто все и так не так плохо.
После того как мы благополучно миновали группу и оказались вне пределов слышимости, мы снова прибавили темп.
- Думаешь, это правда? - спросил Чарли.
Фрэнк фыркнул.
- Что? Что Бог забрал всех из-за абортов и однополых браков?
- Ну... да.
- Ебаный бред, - сказал Фрэнк. - Мне проще поверить в маленьких серых человечков, и в это я тоже не верю.
Я усмехнулся.
- Я так понимаю, ты не религиозен?
Фрэнк нахмурился.
- Раньше был, пока не ушла жена. Однажды я пришел домой с работы, а она уже убралась в доме. Оставила мне тарелку, вилку и ложку. И газонокосилку. Я узнал, что она изменяла мне последние шесть месяцев. В итоге она переехала к парню и оставила мне ипотеку. Мы развелись. Я подал на банкротство, а она снова вышла замуж.
Чарли присвистнул.
- Черт. Это отстой, чувак.
Да, это так. После этого я просто перестал верить. Так казалось проще. Я имею в виду, ты оглядываешься вокруг и видишь только войны и голод, людей, умирающих от рака, и маленьких детей, которых похищают больные ублюдки, как тот парень на мосту. Просто слишком много душевной боли и страданий. А где же любовь? Бог должен быть любовью, верно? Я не думаю, что он существует. Думаю, мы все ходим вокруг, пытаясь прожить свою жизнь по книге, которая была собрана воедино, когда по земле еще бродили динозавры.