Ноги Кая подкосились, и он рухнул на колени перед протурбийцем, едва не вывернув руки из плечевых суставов от такого резкого движения.
— Это неправда… — Кай убеждал самого себя, но что-то внутри подсказывало: не поможет.
— Думаешь, ты кому-то нужен, кроме меня? — протурбиец вонзил ему в руку вторую иглу, вызывая новую волну боли. — Думаешь, тебя кто-то искал? Думаешь, я скрывал твое местонахождение и не давал выкупить тебя обратно? Хочешь правду? Тебя никто никогда не искал. Ты никому не нужен. Ты и мне-то нужен только потому, что еще можешь таскать камни. И ты будешь их таскать, пока не сдохнешь. В этом смысл твоей никчемной жизни, жалкий дешевый раб!
— Нет… — Кай мотнул головой, от чего силуэт нависающего над ним знатного господина слегка размылся, — они не искали… потому что все погибли… я же узнавал…
— Что ты узнавал? Что ты мог узнать из моих каменоломен? Ты сам себе это придумал. Ты все сам себе придумал — новую жизнь, счастливое бегство. Придумал, чтобы не сойти с ума. Ты слишком слабый, чтобы решиться на побег. Ты даже не стал атаковать, как другие, во время бунта! Ты предпочел стоять в стороне. Такие не сбегают.
Протурбиец презрительно фыркнул. Кай стиснул зубы.
— Ты сказал «сойти с ума»… — он помолчал, собираясь с мыслями и сопротивляясь боли, охватившей все тело, — но протурбийцы так не говорят… они не говорят «сойти с ума»… они говорят «выпустить схура»…
— Думаешь, что в совершенстве изучил нас? — вдруг зазвучал другой голос.
Кай вздрогнул, увидев, как Айшас вышел из тени и встал рядом с хозяином каменоломни.
— Думаешь, что ты когда-нибудь хоть ненамного станешь похожим на настоящего протурбийца? — лекарь схватил за ворот одежды Кая, потянул на себя так, что ткань затрещала. — Эти тряпки не сделают его из тебя. Ты ведь понимал это? Поэтому отомстил нам с Цхалой. Сидел и торжествовал, пока мы умирали…
— Нет! — возмутился Кай. — Я просто ни хрена не понимаю в ваших лекарских травках!
— Не понимаешь, потому что твои мозги не способны запомнить даже простейших вещей! — набросился на него Айшас. — Мне было стыдно за тебя! Стыдно все это время!
— Ха! Даже желтомордым не нужен! — почесывая живот, к ним вразвалочку подошел старик. — Мне вот нужен, пока работать можешь. А будешь вякать — пущу в расход. Тогда Бизон станет лучшим из моих парней.
Старый контрабандист отхлебнул из бутылки, а затем размахнулся и со всей силы врезал ею в живот пленника. Воздух резко кончился в легких. Кай зажмурился, в ушах зазвенело. Сквозь этот звон до него долетел очередной требовательный голос:
— Это схуры послали тебя? Отвечай! Зачем? Чтобы втереться в доверие к нашему господину?
Кай поморгал. Неизвестно куда делись тени его прошлого, но теперь перед ним, во плоти, стояли трое советников. Игсу прокручивал в пальцах очередную иглу, готовясь нанести новый удар. Алхас крепко сжимал увесистую дубинку. Шассу буквально гипнотизировал пленника. Именно он и задавал вопросы. Кай устало прикрыл глаза. Советники бы очень удивились, узнав, что при их виде жертва испытала скорее облегчение, чем ужас. Сколько они пытались уже выбить из него правду, пока он захлебывался в собственных кошмарах прошлого?!
— Ваш господин мне на хрен не сдался, — ответил Кай, хоть и понимал, что пытки на этом не закончатся.
— Какова цель твоего пребывания здесь? — шипели советники.
— Биру сам пригласил. Мы его не просили.
— Чем ты затуманил разум господина, что он решил поставить по правую руку от себя схура?
— Я не схур, — простонал Кай. — Если бы я был схуром, вы бы все уже тут дохлые валялись.
— Ты угрожаешь совету?! — Алхас зашевелил седыми бровями и задохнулся от возмущения.
— Может, если мы допросим человеческую девчонку, она расскажет больше?! — вдруг заулыбался Игсу.
Кай сглотнул. Если они только попробуют прикоснуться к его белоснежке… он не посмотрит, совет перед ним или сам правитель — порвет всех.
— Вы ничего не добьетесь, — произнес он, глядя исподлобья на троих протурбийцев в черных одеждах. — Рано или поздно вам придется меня отпустить. И тогда…
Договорить Кай не успел. Младший советник выкрикнул яростное ругательство и вонзил иглу прямо в шею пленника. Свет перед глазами Кая померк. Сквозь густую пелену в ушах и собственные стоны боли, ему вдруг послышалось, как от мощного удара дверь едва не слетела с петель. С трудом Кай приподнял веки. Советники на миг позабыли про него, развернувшись спинами.
Дверь грохнулась о стену и отскочила, а в проеме показался Биру. Он придержал створку одной рукой. Его вид не предвещал ничего хорошего. Каю показалось, что где-то за правителем мелькнула и скрылась фигурка Цины, но после череды мучительных видений он уже ни в чем не был уверен.
— Как вы посмели? — звенящим от ярости голосом начал правитель, делая шаг в каморку.
Советники в один миг как-то странно сгорбились и даже стали казаться ниже ростом.
— Как вы посмели пытать члена правящей семьи?! — заорал Биру, обводя их взглядом. Он успел посмотреть и на Кая, но тот едва ли мог пошевелиться, чтобы подать какой-то знак. — Он что, без сознания?!
— Мы защищаем вас, господин, — подобострастно склонился седой Алхас.
— Вы плохо это делаете! — сверкнул глазами правитель. — Тот, кто подкинул на мой праздничный стол болотника, до сих пор не найден.
— Скорее всего, это тоже сделал он… — советник жестом показал в сторону Кая.
— Это сделал не он, — отрезал Биру.
— Но как вы можете быть уверены, господин…
— Потому что это сделал я! Проверял вашу бдительность. Вы служите мне отвратительно. Хуже, чем служили моему отцу!
Троица на мгновение онемела от таких откровений правителя, но уже через пару секунд советники заговорили все одновременно.
— Мы считаем, что его подослали! Чужаки опасны для вас, господин!
— Это исключено, — отмахнулся Биру. — Развяжите господина Кая и приготовьтесь просить у него прощения. — Он помолчал и добавил: — И надейтесь, что он вас простит.
— Совет никогда не станет просить прощения у чужака! — вздернул подбородок Игсу.
Полукровка прищурился.
— Тогда я распущу совет.
— Вы не имеете на это права, господин! — охнул Шассу. — Такого не было испокон веков!
— Моя мать умела нарушать ваши правила, — заметил Биру, — если с головы моих друзей упадет хоть волосок, я тоже научусь это делать.
— Ваша мать… — Алхас хватал ртом воздух от возмущения, — почти лишилась права голоса в последние годы жизни. И все из-за своих смелых выпадов в сторону совета!
Правитель смерил его презрительным взглядом.
— Да ей просто надоело обращать на вас внимание, унылые рожи.
Послышался оскорбленный выдох троицы.
— Если вы пойдете против нас, господин, — ледяным тоном заговорил Игсу, — нам придется объявить вас больным и взять все управление на себя.
— Вы давали клятву, что не посмеете причинить мне вреда и будете защищать ценой своей жизни, — возразил Биру.
— Мы и не будем причинять вреда. Мы любим вас всем сердцем. Мы вас воспитали, — отозвался Шассу, — но вы не в себе, потому что подосланные шпионы схуров, которых вы называете друзьями, совершенно затуманили ваш разум.
— И в чем же они его затуманили? — хмыкнул полукровка.
— Нам стало известно, что вы подарили им одно из главных достояний нашего народа.
— Машину что ли? — Биру покачал головой. — Это достояние скоро совсем проржавеет.
Советники переглянулись.
— Тогда… — нерешительно начал Алхас, — почему бы вам не открыть своим друзьям путь к тайнику, где остался корабль? Госпожа Каисса оставляла нам указания для вашего спасения на крайний случай. Мы помним, что на нем можно улететь. Пусть схуры улетают, если хотят. Ваше место навсегда здесь, со своим народом.