Соул облокотился о колени, опустив голову, и уставился на носки своих кроссовок, на Маку смотреть больше не хотелось, а еще больше не хотелось слышать ответ на следующий вопрос, потому что как бы погано не было от предыдущего ответа, от следующего, предвидел он, должно было стать совсем хреново.
— И ты пошла к отцу… за советом? — в это, однако, верилось с трудом, зато объясняло поведение Спирита.
— Нет. Конечно, нет, — парень боковым зрением увидел, как Мака отрицательно замотала головой. — Я испугалась, Соул. Потому что… потому что мне стало сложнее контролировать косу, и я не знала, как изменения отразятся на нас в дальнейшем. Перевернула вверх дном всю библиотеку, ничего не нашла. И тогда пошла… к Мари.
— Ясно.
Мари… А где Мари, там, конечно, и Штейн.
— Она-то и сказала, что лучше мне поговорить с папой, папа сможет объяснить. — Мака замолчала, собираясь с мыслями. — Он бы не дослушал до конца, если бы я пришла к нему с таким вопросом, ты же понимаешь? Понесся бы сразу выяснять отношения. А я не хотела тебя вмешивать. И я попросила, чтоб Мари и Штейн тоже присутствовали.
Злость начинала медленно подтачивать самообладание.
— Не хотела меня вмешивать? — тихим и, казалось бы, ровным голосом переспросил Соул. — Мака, ты… ты хоть понимаешь, как это выглядит с моей стороны?
— Соул, прости, — очень тихо и виновато.
— Прости? Вот так просто «прости»? — он повернул голову, чтоб видеть ее глаза. — Ты взяла самое личное, что вообще может быть, и без моего ведома пошла и выставила это на всеобщее обозрение. Смотрите все!
Соула даже передернуло от презрения. Перед глазами так и встала картина, как растерянная Мака стоит перед тремя взрослыми людьми, а они снисходительно улыбаются. Обсуждают свысока своего возраста, как это все естественно. Ну что тут поделать, мальчик созрел, мальчику захотелось девочку. Ехидная усмешка на лице Спирита, он-то уже знает, что ничего Итеру от его дочери не светит. Задумчивый взгляд профессора Штейна — ах, какая занятная ситуация, изучить бы поподробней. Ободряюще-искусственная улыбка Мари.
Еще бы открытый урок организовали, чего уж мелочиться.
Но самым отстойным было то, что топтались не только по нему, но и по Маке. Забивали ей голову советами, объясняли ситуацию в абсолютно искаженном виде, пропуская через призму своих извращенных взрослых умов. Особенно, наверное, старался Спирит.
— А что мне оставалось делать?! — Мака повысила голос.
— Поговорить со мной!
Разве это не было таким очевидным?
— Соул! Что я должна была тебе сказать?! Как?! Не смотри так на меня?! Не прикасайся?! — в ее голосе было отчаяние. — Я и так сделала все возможное, чтобы не… — она мучительно старалась подобрать слово, но Соул понял и закончил за нее:
— Не провоцировать. Это они тебе посоветовали, так ведь?
Так вот куда делись все платья, туфли, милые спальные комплекты, а также посиделки у телевизора, вечера вдвоем и прочая уютная домашняя хренотень, которой ему так нравилось заниматься с Макой. Вот откуда появилась девочка-недотрога.
— Дальше, — потребовал Соул. — Все рассказывай.
Если уж начала, то добивай до конца, Мака.
— Сказали, что можно подстроиться под измененное дыхание души, научиться контролировать, и не должно возникнуть проблем, но если мое дыхание души тоже изменится… если мы начнем встречаться… то я не смогу больше быть твоей повелительницей и не смогу сделать тебя Косой Смерти. Использовать тебя в качестве оружия, пока ты не Коса Смерти, смогу, но резонанс душ уже не получится.
— Встречаться. — Противное сентиментальное слово из фильмов про любовь. — Это слишком размытое понятие. Где граница между возможностью войти в резонанс и его полным отсутствием?
Пока что, хоть и на несколько секунд, но у них получилось.
— Не знаю, Соул! Я даже и не подумала тогда об этом спрашивать, это было неважно год назад. Да и они сказали, что это все временно, что все скоро станет на круги своя… как только ты… — было видно, как Мака через силу выдавливает слова, настолько неприятно ей было об этом говорить, — переключишь внимание на других девушек. Чтобы я не думала, что у тебя такая реакция только на меня…
— Спирит! Только он мог так сказать! — рявкнул Соул и сжал с яростью кулаки, не зная, на кого больше сейчас злится — на папашу или на Маку, которая с такой доверчивостью приняла его слова за абсолютную истину.
— Но ведь были девушки, — она впервые за долгое время взглянула на Соула, и в глазах мелькнул еле пробивающийся огонек любопытства.
— Были, — понятно, что были, не на помидорах же он целоваться учился, глупо отрицать очевидный факт. Соул помедлил, размышляя, стоит ли что-то пояснять дальше, но все-таки сказал: — И последняя около девяти месяцев назад, когда понял, что мне не надо других.
Потому что хотелось только с одной, только для одной, только ради одной. А эта одна, как оказалось, все это время думала, что он такой же, как ее папаша. Да даже сейчас, в гараже, считала себя одной из множества. Как же это бесило, как же рвалась сейчас злость наружу.
— Мака, — не выдержал он, — почему?! Что за маниакальное стремление к мазохизму?! Откуда эта святая уверенность, что все вокруг такие же, как твой отец?! Да пойми же уже наконец, что есть и другие! Не все хотят трахнуть любую смазливую девку, при этом ползти потом виноватым скотом домой и клясться в верности! Почему ты постоянно видишь во мне его?! Пытаешься приписать мне его извращенный характер?! Тебе так отчаянно хочется точь-в-точь повторить судьбу своей матери?!
— Не ори на меня! — огрызнулась Мака в ответ.
Соул замолчал, а ведь и правда не заметил, как повысил голос.
— Тогда какую судьбу ты выбрала для себя? Для меня? — сказал он уже спокойней. — Мы же сейчас стоим перед выбором, я правильно понимаю? От чего мне придется отказаться? Ну? Говори!
Выбор перед ними стоял непростой. Девушка молчала, но ответ Соул знал почти наверняка:
— Как у твоих родителей?
Съедающая жизнь бытовуха в обрамлении красивой картинки идеальной семьи, которая разбилась вдребезги несколько лет назад.
— Да, — коротко ответила Мака, посмотрев ему в глаза.
И правда, все решила за двоих. С отчаянной решимостью сломя голову лезет в удавку, оставляя позади страх, что это не тот вариант, на который согласен Соул. Предсказуемо-ожидаемо. Дочь решила пойти по стопам матери. Это стало последней каплей и весомой причиной последовавшего за этим:
— Нет, — со злостью выплюнул парень слово.
— Что? — Мака точно не ожидала такого ответа.
— Нет уж, хватит. Теперь моя очередь думать за двоих, и тебе придется смириться с моим выбором. Но это точно будет не жизнь твоих родителей, ясно? — Соул откинулся на спинку скамейки и закрыл глаза. Отвратительное чувство, что его только что хорошенько изваляли в дерьме никак не уходило. — А теперь пошла домой.
— Соул! — у нее получилось возмущенно и растерянно одновременно.
— Домой иди! — рыкнул он. — Не хочу сейчас ни видеть, ни слышать тебя…
«…Ни думать о тебе».
========== Глава 28. Идеальный папа ==========
Город Хендерсон, среда, 9:41 p.m.
Книга чуть ли не с отвращением была отброшена на подушку, будто это Гумберт Гумберт и Лолита вдруг оказались повинны в беспросветно плохом настроении Маки. Не сиделось, не лежалось, не читалось и плохо думалось на отвлеченные темы, потому что мысли то и дело возвращались к недавнему разговору и в голове запоздало возникали слова и ответные реплики.
Мака злилась на весь мир, но на себя в первую очередь. Это было неправильно вот так все разом вываливать на Соула: про то, что давно все про него знала, про разговор годовой давности и про невозможность быть так близко, как хотелось бы.